Чародейка 3: Перевёрнутый мир. Елена Паленова

взялся бы ни за какие коврижки? Так ведь кому-то же надо прибираться за человечеством, привыкшим сорить магией налево и направо, не задумываясь о последствиях.

      Кайден сказал, что я должна всё забыть, если хочу начать свою жизнь с чистого листа, но это не так-то просто. Да, с помощью магии можно вычистить память, но разве от этого будет легче? У меня накопилось слишком много вопросов к этому миру, чтобы вот так вот запросто взять и отказаться от желания докопаться до сути. Слишком тяжёлый груз, который мешает двигаться дальше. К тому же, у меня есть время. Бесконечно много времени на то, чтобы основательно порыться в себе, довести наставника расспросами до белого каления, получить ответы, усвоить информацию и потом решить, нужна она мне или нет. Что-то действительно не имеет значения, потому что оно уже никогда не случится, но ведь есть и то, от чего никуда не денешься.

      – Почему меня все называют Айрин?

      Ответ на этот вопрос оказался банальным и скучным. Я-то раскатывала губу на какую-нибудь красивую легенду, полную магии, любви и приключений, поэтому была некоторым образом разочарована, услышав, что ещё до своего появления на свет каждый бессмертный чародей получает «истинное» имя – то самое, по которому конкретного человека знают в Прави и Нави. Это примерно как посмертные имена у демонов, только прижизненные. И у Наташки тоже такое имя есть – Юталь. Созвучно, правда? Ирина – Айрин. Наталья – Юталь. Кайден сказал, что так происходит оттого, что бессмертный родитель подсознательно даёт своему потомку схожее с магическим имя, даже если при этом не подозревает о своей принадлежности к бессмертному чародейскому роду. Как-то само собой всё получается. Тоска зелёная. С красивой легендой всё гораздо романтичнее выглядело бы, но пришлось довольствоваться тем, что есть.

      С именем вроде бы разобрались, а вот с другими вопросами всё оказалось гораздо сложнее, потому что их было чересчур много, и я сама в них путалась. Переспрашивала одно и то же, примеряла одну информацию к другой, делала неправильные выводы и снова возвращалась к исходной точке, пока у Кайдена не лопнуло терпение. И да, характер у него был тот ещё. Несносный – это мягко сказано. Магией мой предок старался не пользоваться, но время от времени он очень даже магически затыкал мне рот просто потому, что я ему до чёртиков надоела своим неуёмным любопытством и жаждой разобраться досконально даже в том, что в принципе уже не имело смысла.

      – Так не пойдёт, – свёл однажды вместе свои кустистые брови мой древний наставник, предварительно в очередной раз снабдив меня магическим кляпом и путами, не позволявшими жестикулировать. – Вот чего тебе неймётся? Демоны, демоны, демоны… Я за последнюю сотню лет столько о демонах не слышал, сколько за эту неделю.

      Я хотела напомнить ему, что он последнюю сотню лет вообще практически ни с кем не общался, но с кляпом и путами выразить мысль получилось только многозначительным взглядом. Кайден, кстати, прекрасно умел читать мысли, но от моих размышлений и умственных усилий практически сразу отгородился магическим щитом, заявив, что и впредь хочет оставаться в здравом уме. Вредный дядька, но уж кого судьба дала в наставники и спасители, тому и приходилось радоваться.

      – Давай так договоримся, милая моя, – попытался он направить мою энергию в конструктивное русло. – Есть день сегодняшний и то, что было до этого дня. Того будущего, в котором тебя не любили, обижали, обманывали и использовали, уже не случится. Я устал переливать одно и то же из пустого в порожнее, объясняя тебе раз за разом, что это всё нужно просто забыть. Смирись уже наконец с тем, что ты туда не вернёшься. Не сниму путы, пока не пойму, что ты угомонилась. Посиди тут в тишине и подумай, так ли на самом деле для тебя важно то, чего нет.

      После этого он оставил меня в одиночестве в своей хижине на долгих два дня. Не буду рассказывать, насколько неудобно ходить в кустики по нужде, когда руки тебе не подчиняются, и как тоскливо даже бессмертным чародейкам жить без воды и пищи, но даже это не смогло переломить во мне уверенность, что я обязательно вернусь туда, где начался весь этот кошмар.

      Да, в тот момент Кайден был намного сильнее меня, потому что не расходовал свою магию налево и направо. Он копил её столетиями, по крупицам вкладывая в защитный барьер, прячущий лесную обитель бессмертного отшельника от посторонних глаз. А я… Во-первых, природную магию малахитового холма в корне не устраивало моё колдовство. Даже на то, чтобы наколдовать крошечный тюбик зубной пасты, у меня ушло столько сил, будто я полдня мешки с картошкой на себе туда-сюда таскала – вниз с холма, а потом обратно наверх. Проблема заключалась в том, что моя магия была наполовину демонической, а потому противоестественной. Нужно было учиться разделять магические потоки, чтобы пользоваться только чистой магией Прави, дарованной мне от рождения, но это было слишком сложно. Намного сложнее, чем изводить себя и Кайдена бесконечными «почему», «как», «откуда», «зачем» и так далее в том же духе. Проще говоря, мне лень было учиться. Хотелось сначала выяснить то, что казалось важным, а уж потом приступать ко всему остальному.

      Во-вторых, я просто обязана была вернуться – ради Наташки, которая в своих магических изысканиях рано или поздно непременно навлечёт бед на свою голову,