12 Худших вещей ада. Эльвина Нар

говорил, что будет легко. Эти врата ведут наверх, в мой, наш мир, а не в эту преисподнюю. За ними огромный туннель, чем он для меня обернётся – неизвестно, но мне плевать. Главное – выход и только выход. Сами врата не поднимают настроение, хочется развернуться и бежать назад: размером с двухэтажный дом; чёрный мрамор навевает старые, болезненные воспоминания. Рисунки неизвестного мастера на обеих дверях иллюстрируют ужасные мучения: кто-то насажен на кол, кого-то пожирают крокодилы, другой мучается, толкая камень в гору, молодую пару сбрасывают со скалы в мрачную пустоту, кто-то обречён гоняться за гамбургером, так и не поймав его, а кто-то мучается от прослушивания современного рэпа. Оглядываясь назад, на эту огненную, безжизненную пустыню, я понимаю одну простую вещь: нужно всегда верить!

      Три шага вперёд и ни одного назад. Тут я вспомнил друга, который ободрял моё стремление сбежать:

      – Помни, легенды гласят, что, дотронувшись до ручки, пути обратно не будет, и никто не знает, что ты встретишь на пути назад в мир живых, но, если ты дойдёшь до врат Смерти, ты будешь первым храбрецом, кто зашёл так далеко. Прощай и надеюсь мы больше не увидимся! – сказал он с доброй улыбкой.

      Одно единственное движение, ещё одно усилие, ещё один последний рывок, и я на пути домой. Как во сне, я вижу свою ладонь на ручке врат и произношу заветные, уже давно отрепетированные слова:

      – Я, Мэттью Лайт, ухожу из ада!

      Худшая вещь №1

      Alpha (лат.) – начало

      Не думал, что выбираться из ада будет так просто! Нет, серьёзно! В каком аду вы видели, чтобы из открывшейся двери на вас не выскочил ни один цербер (по преданию – страж врат), ни другой монстр? Наверное у них был выходной. Это просто смешно! Таковы были мои мысли первые 2 часа. Видимо, сглазил.

      Тупик. Идёшь, идёшь и всё, стена. Во мне уже начала расти паника: я проделал такой долгий путь не для того, чтобы оставшееся время провести в разговорах со стеной, но в этот момент мне взбрело в голову посмотреть наверх. Что я ожидал там увидеть, не знаю, но это был он! Выход.

      Туннель шёл вверх. Придётся заняться скалолазанием.

      Мне повезло: стены туннеля оказались пригодными, чтобы карабкаться, но они были безумно горячие. Это переходная ступень из ада в мир живущих и, естественно, что в ней есть черты и нашего мира, и ада. В данном случае – нестерпимый жар. Это не пламя, не вечно пылающий огонь, как в аду, а жар, который высасывает из тебя энергию, препятствует движению вперёд. Я знал, что надо двигаться только вперёд. Мои руки касались горящих стен, я чувствовал, как появляются волдыри, ноги скользили. Два раза я чуть не сваливался вниз и снова вставал на камни, ноги дрожали от усталости. Ещё чуть-чуть и я достиг выхода – детские уроки скалолазания не прошли зря.

      Думал, можно идти дальше по прямому коридору с поворотом на конце, пока не услышал странный, но до боли знакомый голос:

      – Молодец, ты прошёл первое и далеко не последнее испытание!

      – Папа?

      Этот человек, тень или призрак, выглядел в точности, как мой отец: высокого роста, среднего возраста, с лёгкой щетиной, когда он забывал побриться, с теми же чёрными, как тёмный шоколад, волосами, с тем же неунывающим выражением лица, которое всегда радовало мою маму. И всё же я не думал, что это мой отец, он не похож на только что покинувшую тело душу, которую призывают либо в рай, либо в ад, по себе знаю.

      – Нет, я не твой отец. Я – вион, – сказал лже-па.

      – Вион?

      – Хранитель выхода из ада, а точнее один из них.

      – Один из них? – повторил я в недоумении.

      – Тебе предстоит встретиться ещё с 11 моими коллегами, после каждого испытания на твоём пути они будут задавать один и тот же вопрос, как и я, – загадочно сказал таинственный вион, принявший образ моего отца.

      – И как прикажешь отвечать на один и тот же вопрос по-разному? – я не понимал, что это может быть за вопрос такой. Наверное, что-то с подвохом, по-другому и не бывает.

      – Ты должен будешь ответить по-разному, иначе исчезнешь! – утомлённым голосом сказал лже-па. Этот вопрос наверняка задавали часто, тут я понял, что я не первый, кто пытался вернуться.

      – Были души, которые пробовали вернуться в мир живых?

      Вион задумчиво кивнул, ненадолго затянулась тишина. Я первый её прервал:

      – Что с ними случилось?

      – Кто-то не прошёл испытания, другие не смогли ответить на вопрос сразу же или повторно, и как я уже сказал, исчезли.

      – В каком смысле «исчезли»? Мы уже умерли, куда ещё исчезать?! – к сожалению, чистая правда, в рай или ад не попадают добровольно и тем более живым.

      – Здесь (на границе между двумя мирами) исчезнуть – значит полностью раствориться из реальности, перестать существовать в любом виде! – зная, что это не мой отец, всё равно не могу выкинуть из головы образ из детства, когда старший брат по-настоящему разозлил папу, тогда на обычно добром и радостном лице появлялись признаки гнева и нарастающей агрессии, в точности, как у этого виона сейчас.

      – Ладно, хорошо. Значит