Испанский сапожок на шпильке. Марина Серова

Сомнений не оставалось – передо мной лежала Соня Коробко. Гордая, независимая. Ее сестра была права, когда говорила, что не может Соня уйти на два дня, не сообщив, где она находится. Видимо, она просто не могла сообщить. Я отрезала кусочки кружева от платья и положила их в целлофановый пакет. Затем взяла соскоб с ее лица, чтобы определить, какой пудрой она пользовалась перед смертью. Счистила грязь из-под ногтей, с подошвы туфель, подняла подол длинного платья и сняла с нее интимный предмет женского белья – и все это упаковала в пакеты. Черные локоны, которые так потрясли меня еще в сквере, оказались дешевым париком, который тоже нашел себе место в коллекции вещдоков. Не забыла я и про букет, перевязанный розовой шелковой лентой. «В наших магазинах так не перевязывают», – мелькнуло у меня в голове. Значит, придется искать того, кто это сделал… И вдруг меня осенило.

      – Сергей, – позвала я его, – скажи, а во что был одет твой Виталий?

      Он высунул голову из-за двери и, стараясь не смотреть на пол, ответил:

      – Ничего особенного, обычная футболка и джинсы.

      А мне в голову почему-то полез свадебный черный, с бабочкой, костюм. Это все от напряженного дня. Я наклонилась к лицу Сони и потянула носом, пытаясь определить, пила ли она сегодня спиртное. Но от лица ничем, кроме пудры и помады, не пахло. Даже запаха духов я не уловила.

      – Ты готов? – спросила я.

      – Я уже давно готов, – ответил белый, как бумага, Сергей и тяжело вздохнул. Мы отвезли тело Сони в церковный сквер. Потом я доставила домой моего почти бесчувственного помощника и вернулась домой. Было самое время звонить Волостнову.

      Глава 4

      Ночь. Двое мужчин и одна женщина

      – Это вы, Игорь? – спросила я, стараясь придать своему голосу некое подобие беспечности. – Вы извините, что я так поздно вас беспокою, но мне необходимо встретиться с вами… – Я бросила взгляд на часы и подумала, что в полночь ему могут звонить только близкие женщины, родители или закадычные друзья. Да и то в исключительных случаях. Я же себя не могла отнести ни к одной из этих категорий. Значит, надо импровизировать.

      – Кто это? – услышала я довольно приятный мужской голос, и мне показалось, что я где-то уже слышала его раньше.

      – Одна ваша знакомая, которую вы совсем забыли.

      – Неужели Полина?

      – Наконец-то. А я уж думала, что вы меня по голосу и не узнаете…

      – У вас, Полина, такой голос, что его невозможно спутать ни с каким другим.

      Я подумала, что он неоригинален. Разве можно разговаривать с девушкой такими избитыми разговорными клише?

      – У меня самый обыкновенный голос. Я все ждала, когда вы дадите о себе знать, да вот не дождалась и решила сама о себе напомнить.

      – Правильно сделали. Как ваши экзамены?

      – Какие?

      – Похоже, вы уже заучились… Вы, кажется, собирались поступать в консерваторию, или я что-то спутал?

      – А-а… Это? Вы ничего не спутали. Я раздумала туда поступать. Все равно меня после ее окончания ждала бы безработица. Да и вообще,