Лукинский фактор. Александр Борискин

лицо. Из зеркала на него смотрел молодой человек с голубыми глазами, каштановыми волосами, довольно длинным узким носом, почему-то называемым греческим, впалыми щеками и тёмными кругами вокруг глаз – последствиями болезни. Лицо скорее овальной формы, с высоким лбом и выдвинутым вперёд подбородком с ямочкой посередине. Ростом он оказался повыше себя прежнего, где-то чуть больше 180 сантиметров. Широкие плечи, торс с развитой мускулатурой, поджарое тело. Не понравилось ему только выражение лица – какое-то неуверенное и просяще-виноватое.

      «Разберусь в делах, так сразу уверенности прибавится. До сих пор всё маменька обо мне заботилась. Теперь самому придётся», – подумал он.

      Выйдя в гостиную, обнаружил там отца Варфоломея, тихо посапывающего в кресле. Не став его будить, прошёл на кухню, где увидел Прохора, наворачивающего щи.

      – Где маменьку положили?

      – В спальне, на кровати. Уже бабы обмыли да обрядили. К вечеру гроб сколотят, так туда и положим. В часовенку снесём.

      – А где Аристарх Мефодиевич?

      – К больному в Бронницу вызвали. На пролётке приказчик купца Прохорова приезжал. Обещали к обеду вернуться.

      – Сообщили родственникам да знакомым?

      – С утра ещё отправил конных в уезд да по знакомым.

      – Хорошо. Скоро ли обед?

      – Обед давно готов. Ждали, когда вы встанете.

      – Через полчаса и подавайте. А пока отца Варфоломея разбуди. Я на улицу, на солнышке похожу.

      Июньское солнышко ласково светило из-за пушистого облачка, непонятно как появившегося в небе. Было жарко. Комары зудели на все лады, мухи кружились вокруг Петра Ивановича, невольно вспомнившего Пушкина:

      Ох, лето красное! любил бы я тебя,

      Когда б не зной, да пыль, да комары, да мухи.

      «Но как хорошо быть молодым! Когда ничего не болит, когда полон сил и желаний, когда впереди вся жизнь! Я ещё до конца не осознал, какой шанс получил на старости лет: прожить ещё одну жизнь!» – размышлял Пётр Иванович, прогуливаясь по зелёной траве, покрывавшей двор усадьбы.

      Глава 7. Встреча

26 июня 1892 года (по старому стилю)

      Два следующих после катаклизма дня пролетели для попаданцев мгновенно. Дел было – непочатый край.

      Алексей и все мальчики занимались приведением в порядок снастей, оставшихся после деда: удочек, спиннингов, донок. Была найдена даже «люлька» – такая квадратная сетка, прикреплённая к концам крест-накрест расположенных упругих металлических арматурин, соединённых в центре и за это место спаянных с длинным шестом. «Люлька» с берега на длину шеста опускалась на дно, и через некоторое время вынималась из воды с застрявшей в сетке рыбой. Небольшой бредень также был найден и починен.

      На их попечении была также пластиковая лодка, старая «Ладога». Прежде чем спускать на воду, надо было привести её в порядок: пластиковые борта кое-где потрескались, их надо было залепить стеклотканью, пропитанной эпоксидкой, покрасить деревянные сиденья и отремонтировать мостки. Провести ревизию лодочного мотора.