Вожак кочевников. На службе его светлости (сборник). Никита Шмелев

задавить волнение, страх, но сердце камнем ухнуло вниз. Я тщетно уговаривал себя, что все будет в порядке. Так продолжалось нескончаемо долго. Кочевники ждали, старейшины советовались, а я, прикрыв глаза, все повторял про себя: «Все нормально, они ничего не могут сделать, ожерелье не даст им меня убить».

      Наконец, вперед вышли двое. Молодой старейшина поднял руки и заговорил. Длинноволосый встал ближе ко мне и начал переводить:

      – Совет принял решение. Оно не может измениться, какие бы силы ни возжелали этого. Мы приветствуем нашего нового брата, нового вожака, нового обладателя Символа Власти. Отныне ты, Иоганн, – теперь все старейшины обратили взоры ко мне, – станешь одним из предводителей наших воинов. Ты останешься с нами, обучишься всему, что потребуется. Теперь ты должен доказать, что достоин обладать реликвией, которую завещал нам Величайший Воин Во Всем Свете.

      – А… с какой стати? Я же не обязан это делать, – попытался было запротестовать я.

      – Ты не должен опозорить завет нашего Великого предка, который спустя сотни лет передал тебе Символ Власти. Не должно быть опорочено то, что выпало тебе по велению судьбы. Итак, – старейшины снова обернулись к слушателям, – приветствуем молодого воина, вожака Иоганна.

      Все кочевники встали, и шатер наполнился громом голосов. Все они, даже Тамур, произносили непонятные мне слова. Я чувствовал, что это некое традиционное обращение к кому-то важному. В конце их речи я уловил только имя, свое имя.

      Дальнейшее я помню смутно. Меня стащили с возвышения, все вокруг кричали. Помню мелькнувшее лицо Тамура, искаженное яростью и обидой. Лицо Тарика, подчеркнуто-бесстрастное. Лица старейшин, суровые и убежденные.

      Потом я лежал в шатре Тарика. Я все никак не мог осознать ту быстроту, с которой все изменилось. Еще с утра я был помощником трактирщика и точно знал, как пройдет мой новый день. Думал, что знал. И вот, еще не настал вечер, а я оказался в незнакомом месте, среди чужих мне людей. И самое поразительное, стал их вожаком! Я еще не понимал, что это для меня будет значить. Но я знал, что отныне мое прошлое никогда не вернется. И, как ни странно, тогда, лежа на спине в шатре, я не боялся.

      Глава 3

      Я проснулся от ощущения того, что на меня пристально смотрят. В шатре было тихо. Я протер глаза, огляделся и вскрикнул. Только в горле у меня пересохло, поэтому получился не крик, а шипение перепуганной гадюки. Прямо на меня, почти в упор, глядел орк. Он был невысокий, с кривыми зубами, торчащими изо рта. Когда я в ужасе отшатнулся, на лице орка отразилось нечто, что, наверное, можно было бы принять за улыбку. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы вспомнить все, что произошло. Я еще хватался за крохотную надежду, что этот орк – просто продолжение моего сна (равно как и бесценное ожерелье, бешеный Тамур и прочее), как вдруг послышался голос:

      – Просыпайся, командир, пора.

      Из-за спины орка высунулся человек. Он был постарше Тарика, потолще и с виду более миролюбивый. И взгляд у него был, пожалуй, поумнее, за ним скрывались, как