Город (сборник). Дин Кунц

уйти отсюда… а то что?

      – У вас нет права здесь находиться.

      – А то что? – настаивала она.

      – У вас будут серьезные неприятности.

      Бесстрастность ее голоса пугала меня больше, чем любая угроза.

      – И что ты собираешься делать? Закричишь, как маленькая девочка?

      – У меня нет необходимости кричать.

      – Потому что ты такой крутой?

      – Нет. Потому что через минуту придет мама.

      – Я так не думаю.

      – Тем не менее придет. Вы увидите.

      – Врун.

      – Вы увидите.

      Тут я подумал, что бесстрастная внешность – всего лишь ширма, под которой скрывается вулкан.

      – Ты знаешь, что случается с мальчиками, которые суют нос в чужие дела?

      – Я никуда нос не сую.

      – С ними случается всякое плохое.

      В пепельном дне за окном полыхнула яркая вспышка, потом другая, соседний дом, находившийся в каких-то шести футах, вдруг приблизился, словно подпрыгнул к нашему, и тут же по небу прокатился громовой раскат.

      Женщина уже обходила кровать, и я собрался упасть на пол, проползти под кроватью на другую ее сторону и рвануть к двери, но чувствовал, что она успеет меня перехватить.

      – Вам меня не испугать, – заявил я.

      – Тогда ты глупый. Глупый и лживый маленький проныра.

      Отступая в угол, чувствуя свою уязвимость, я прибегнул к последнему средству:

      – Я буду кусаться.

      – Тогда укусят и тебя.

      Ее рост составлял пять футов и, наверное, дюймов семь. Я дышал ей в пупок. Если хотите знать, чувствовал себя пигмеем.

      Она обходила изножье, когда вновь полыхнула молния.

      – Дело в том, что я видел вас во сне, – признался я.

      За молнией последовал оглушительный гром, и я подумал, что это Фиона Кэссиди навлекла на город грозу, начавшуюся практически сразу после ее появления в нашей квартире.

      – Сколько тебе лет, проныра?

      – А вам-то что?

      – Ты лучше отвечай.

      Я пожал плечами:

      – Будет десять.

      – Значит, только что исполнилось девять.

      – Не только что.

      Она остановилась, посмотрела на меня сверху вниз, приблизившись на расстояние вытянутой руки.

      – Тебе снятся девочки, так?

      – Только вы. Однажды.

      – Слишком ты мал для «мокрого сна»[25].

      – Откуда вы знаете, что мне снилась вода? – в удивлении спросил я. – По крайней мере, со всех сторон доносился шум бурлящей воды.

      Вместо того чтобы ответить на мой вопрос, она сама спросила:

      – Почему ты пошел за мной на шестой этаж, врун?

      – Как я и говорил, я узнал в вас девушку из моего сна. И это чистая правда.

      Наконец-то в ее голосе появился некий намек на эмоции.

      – Ты мне не нравишься, проныра. Мне хочется разбить твою обезьянью физиономию. Больше не пытайся шпионить за мной.

      – Не буду. С какой стати? Вы не такая уж интересная.

      – Я могу очень быстро стать интересной,

25

На английском ночное семяизвержение – wet dream / мокрый сон. Учитывая время действия романа и возраст Ионы, значения этого термина он знать не может и воспринимает буквально.