Псионик, исцели мое дитя!. Филип Дик

ходить не мог. Врачи его чуть до смерти не залечили!

      – Ну, это тебе Мэри Фулсам сказала, – свирепо пробормотал Эд.

      Машина пробивалась, раздвигая капотом ветви древних деревьев. Руины остались позади, дорога вдруг нырнула в мрачные заросли плюща и кустарника, солнечный свет скрылся из виду. Эд слепо помигал, потом включил фары – слабенькие, как оказалось. Они метались по тропе, пока машина с трудом взбиралась на изрытый колеями холм, вписывалась в крутой поворот… а потом дорога вдруг кончилась. Совсем.

      Они приехали. Дорогу перегораживали четыре ржавые машины. Другие стояли на склоне холма и между перекрученных деревьев. За машинами виднелась группа людей. Они молчали. Все, как один, в безликой форме рабочих коммуны. Мужчины с семьями. Эд нажал на тормоз и на ощупь принялся искать ключ зажигания, не в силах отвести взгляд от собравшихся. Да тут люди со всех коммун приехали! Из ближайших, из дальних – таких дальних, что он из них никогда и людей не видел… кто-то из этих молчащих и ждущих приехал за тысячи миль…

      – Здесь всегда очередь, – сказала Барбара.

      Она пинком открыла погнутую дверь и осторожно выскользнула из машины, бережно придерживая ребенка.

      – Люди приезжают сюда за помощью – у кого какая нужда.

      Толпа стояла перед грубо сколоченной деревянной хибарой, дряхлой и полуразвалившейся – видимо, наскоро построенным убежищем времен войны. Ждущих своей очереди людей приглашали подняться по шатким ступеням и пройти в здание, и Эд в первый раз за все время увидел, к кому люди обращаются за консультацией.

      – Это та самая старушка? – спросил он, когда на крыльце мелькнул тоненький сгорбленный силуэт.

      Старушка оглядела ждущих людей и кого-то подозвала. Поговорила с пухлым мужчиной, потом к разговору присоединился мускулистый гигант.

      – О боже, – пробормотал Эд. – У них что, целая организация?

      – Каждый из них занимается разными вещами, – невозмутимо ответила Барбара.

      Крепко прижав к себе младенца, она аккуратно прокладывала себе дорогу в толпе.

      – Извините, но нам к целителю, мы должны стоять вон с теми людьми, да, которые справа, да, у того дерева…

      Портер сидел на кухне, покуривая и прихлебывая кофе, задрав ноги на подоконник. Он рассеянно смотрел, как шаркающая людская очередь втягивается в дом и растекается по комнатам.

      – Что-то сегодня народу много, – сказал он Джеку. – Говорю же – надо плату за вход брать, выгоднее будет.

      Джек сердито что-то проворчал и потряс роскошной блондинистой шевелюрой:

      – А ты чего тут сидишь и кофе дуешь? Кто помогать будет?

      – А будущее щас чего-то никого не интересует…

      И Портер звучно рыгнул. Он был полный и рыхлый, голубоглазый, с вечно мокрыми прямыми волосами.

      – А если кому невтерпеж будет узнать, сумеет ли он разбогатеть или получить в жены красавицу – я буду к его услугам в будочке предсказателя.

      – Осталось только по картам на успех погадать, – пробормотал