Лиза готова на все. Крис Манби

невесты и не должна выглядеть сногсшибательно. Я заеду за тобой завтра в два, и мы поедем на репетицию.

      Мэри повесила трубку. Видимо, решила разобраться с поставщиками.

* * *

      Вот так и получилось, что я оказалась перед выбором: либо напялить платье с рукавами-фонариками, либо лишиться лучшей подруги. Я вернулась в комнату и, рухнув на диван, уставилась в потолок – мое постоянное занятие в последнее время. В пять часов мама принесла мне тарелку куриного супа. Пришлось сесть и проглотить ложку, потому что мама смотрела на меня не отрываясь. Горло болело.

      – Что сказала Мэри? – спросила мама.

      – Что завтра заедет за мной и повезет на репетицию.

      – Да? Значит, ты не отказалась быть подружкой на свадьбе?

      – Она грозится убить меня, если я откажусь.

      Мама с облегчением похлопала меня по руке.

      – Что ж, Мэри столько денег потратила на платье, – напомнила она. – В любом случае тебе стоит пойти на прием. Подружке невесты достаются все неженатые мужчины, приглашенные на свадьбу.

      Она сделала широкий жест, обводя рукой комнату так, словно в ней толпились десятки женихов.

      – Спасибо, мам, – вздохнула я.

      Вот как мама все это воспринимает: «Рассталась с одним? Найди другого». Да о каком другом может быть речь? Это же не колготки поменять, в конце концов. Ричард один, другого нет. Не пойдешь в «Маркс энд Спаркс» и не купишь другого, такого же качества, с таким же вкусом и запахом. Это в двенадцать лет можно было вылечиться от любви, отправившись на свидание с новым кавалером, поярче накрасив губки. Сейчас этот номер не пройдет.

      – Кто знает? – продолжала мама. – Может, тебе даже приглянется шафер?

      – Мама!

      Это еще менее вероятно. Шафером будет мой бывший. Его зовут Брайан Корен, он учился вместе с нами в университете. Сейчас он банкир, живет и работает в Нью-Йорке, где, кстати, и родился. В Англию он прилетает специально на свадьбу Мэри и, к слову сказать, с «прицепом» – у него есть невеста.

      – Ешь суп, – сказала мама. Она поняла, что меня не взбодрить перспективой нового романа. – Ты совсем отощала.

      – Я не могу есть, – проныла я. – Я хочу умереть.

      – Нельзя, – спокойно сказала мама. Таким же тоном она говорила, когда я хотела покончить с собой перед экзаменами в университете. – Ты должна пойти на свадьбу. Постарайся не думать об этом подлеце.

      Подлец. И это мой Ричард!

      Мама оставила меня одну и прикрыла дверь. Я вновь уставилась в потолок.

      Ричард, мой Ричард. Как же так случилось, что мы расстались? Как случилось, что я лежу и смотрю в потолок на детской кровати в доме родителей, а он – где-то в Лондоне, в другой кровати, с кем-то другим.

      С кем-то другим?!

      Нет, только не это, пожалуйста, только не это! Меня опять затошнило.

      В голове у меня заело, как старую пластинку, и я снова и снова прокручивала в памяти наш последний разговор. Ричард, мужчина, который каждую ночь твердил, что любит меня, закончил последний телефонный