Тайная жизнь Лизы. Крис Манби

лето, – персонал фабрики «Линзы Гревилля» не изменился. Фактически на фабрике ничего не изменилось. Буфетчица Айрин даже вспомнила, какой именно кофе я любила пить.

      – Ну, как прошел год в университете, неплохо? – спросила она. – Не похоже, чтоб ты перетрудилась.

      Она говорила это каждый раз, когда меня видела. Два раза в день. И так ежедневно. Знала бы ты, грустно думала я, слоняясь по офису, – как много нового я узнала с тех пор, как в последний раз бегала с планшетом по этой вонючей, грохочущей фабрике. Теперь я совершенно другой человек. Теперь мне вовсе не доставляет удовольствия гробить жизнь, выписывая цифры на фабрике, где окна замазаны белым, чтобы запертые внутри люди не видели окружающего мира и не задумывались о том, как их сюда занесло. На самом деле мне и раньше тут не больно нравилось, но теперь стало значительно хуже.

      Я проводила дни как в трансе, стараясь отгородиться от реальности этих каникул в аду. Когда раздавался звонок, означавший, что наступило пять и пора складывать инструменты, я старалась не думать о том, что в Нью-Йорке Брайан, который отстает от меня на пять часов, возможно, в этот самый момент идет обедать со своим высокопоставленным боссом. Когда я шатаясь плелась домой из вонючего паба, где ежевечерне надиралась вдвоем с припанкованной Полой, которая зарабатывала на фабрике на курс теологии и танцев, я еще сильнее старалась не думать о Брайане, который в это время шел развлекаться с новыми друзьями, – и я с ужасом чувствовала, что мне с ними познакомиться уже не доведется. Мы жили в разных мирах, он был на другом свете – в прямом и переносном смысле.

      В сентябре мы с Мэри и Биллом вернулись на последний курс колледжа. Как мы и предполагали, преподаватели сообщили, что нам придется еще больше заниматься в этот последний год, чтобы сдать крайне важные экзамены, которые определят всю нашу оставшуюся жизнь. Началась суета с поиском работы. Моя почтовая ячейка уже была забита рекламами разных бухгалтерских компаний, жаждущих принять на работу лучших выпускников университетов в обмен на крошечную зарплату и бесплатную шариковую ручку. Жилые комнаты у выпускников были больше, чтобы мы могли разместить там бесчисленное количество книг. Новички-первокурсники ходили по двору и сообщали друг другу результаты экзаменов.

      – Теперь мы динозавры, – заметила Мэри, когда мы с ней увидели двух первокурсников, с волнением готовящихся к первому обеду в колледже (еще успеют привыкнуть – ценой расстройства желудка). Динозавры. Так мы называли третьекурсников, когда появились здесь впервые. Билл теперь даже выглядел, как динозавр. Он летом ездил по горам на велосипеде и загорел так, что стал похож на мумию, а в кишечнике у него поселился какой-то глист и, видимо, ел его изнутри, потому что Билл мог съесть тонну шоколада и не поправиться. Мэри завидовала ему черной завистью (она решила не делать пирсинг пупка, пока не скинет пару килограммов, хотя это скорее объяснялось тем, что с аспирантом Ральфом на каникулах приключилось нервное расстройство и он подался в буддийский монастырь).

      В