Признания новобрачного. Ванесса Келли

слышал, как она ходит по кладовой, громыхая посудой, и непрерывно болтает о Стивене, Роуз и Сэмми и о разных домашних мелочах, которые, по убеждению Гриффина, любят обсуждать все женщины мира. Он всегда считал все это скучным, но эту девушку слушал с удовольствием. Ее болтовня успокаивала, особенно после ночи, проведенной за корректировкой контракта с Мэдлин и долгой беседой с Томом. Гриффин старался уладить дела и предусмотреть все детали до своего отъезда из Англии и после столь напряженной работы искренне наслаждался покоем.

      – Ну вот, все готово, – объявила Джастин, внося поднос, нагруженный едой. Она поставила его на стол и с тревогой покосилась на малыша.

      – Не волнуйтесь, – сказал Гриффин, – он крепко спит.

      – Слава богу, – пробормотала девушка и поставила перед ним тарелку.

      – Джастин, – сказал он, когда она положила на тарелку несколько увесистых ломтей ветчины. – Здесь достаточно еды, чтобы кормить всех клиентов «Золотого банта» в течение недели.

      Джастин, резавшая сыр, замерла.

      – Вы хотите сказать, что они едят во время… своих визитов?

      Гриффин тщательно обдумал варианты ответа и решил пойти на небольшое тактическое отступление. Пока.

      – Знаете, после физической работы всегда разыгрывается аппетит.

      Девушка неодобрительно поджала губы, снова превратившись в мисс Чопорность.

      – Я не знала. Почему вы не отдадите мне ребенка? С ним на руках вы не сможете поесть.

      Мужчина встал, передал ей Стивена и пошел к буфету за кружкой. Джастин стояла, прижав к груди ребенка, словно не могла решить, что делать.

      – Ладно, – неуверенно проговорила она. – Думаю, мне лучше пойти наверх.

      – Допейте сначала чай.

      Она заколебалась, явно раздираемая противоречивыми желаниями. Это интересно.

      – Сядьте, – приказал Гриффин.

      Снова, уже в который раз удивив его, Джастин села и нерешительно улыбнулась.

      – Я не должна… Мне не следует находиться здесь с вами, – сказала она и, словно недоумевая, пожала плечами. – Завтра я буду чувствовать себя развалиной. Но почему-то мне совсем не хочется спать.

      – Вы сможете выспаться завтра. Я позабочусь, чтобы Роуз присмотрела за малышом. – Он сел и налил себе чаю.

      – Спасибо, – искренне поблагодарила Джастин.

      Ее улыбка была такой милой и застенчивой… и Гриффин ощутил тянущую боль в груди. Ему это не понравилось. Любопытство, даже похоть – это одно, а эмоции – совсем другое. Никаких эмоций, связанных с этой девицей, у него нет и быть не может. При других обстоятельствах, вероятно, они могли бы стать друзьями. Хотя… Их миры слишком далеки друг от друга. Через несколько дней или недель она покинет его дом, и больше они никогда не встретятся.

      – Расскажите о себе, – сказал Гриффин несколько резче, чем намеревался. – Вы всегда жили в деревне? Почему вы так стараетесь всех убедить, что являетесь всего лишь серой деревенской мышкой?

      Девушка