Сказки темного города. Ворон. Наталиса Ларий

ти вас домой под теплое мамино крылышко, где вы через пару лет оперитесь и сможете занять достойное положение…шлюхи тех, кто через эти пару лет захватит наше государство и с превеликим удовольствием будет иметь вас прямо на столе вашего родового гнезда. Прическу она смастерила, – презрительно скривила она губы, рванув из моих волос торчащую шпильку. – А мушку кто сюда клеит? – поддела пальцем имитирующий родинку кусочек бархата у меня на щеке. – Паршивый образ.

      Она еще раз смерила меня убийственным взглядом и переключилась на других девушек. Проходя мимо каждой, она склоняла голову набок и скептически приподнимала свою идеальную черную бровь. Мадам Рамона. Стерва. Не иначе. Никто ее не любил среди нас, сильфид-учениц корпуса «актрисок», как нас за спиной называли другие представители эскадрона лазутчиков, которых готовили для заброски на вражескую территорию враждебного нам клана оборотней-кораксов.

      Мадам Рамона…Высокая ведьма-брюнетка с идеально стройным телом, королевской осанкой, гордо вскинутым подбородком и точеным аристократическим лицом редкой красавицы. Сама в прошлом прима-танцовщица в театре его величества, теперь же наставница в школе лазутчиков нашего ковена, занимающаяся оттачиванием нашего мастерства быть, как она говорила, не только легкой, воздушной и милой, но и стервозной, роковой, опасной представительницей женской половины нашего общества…и плевать, что сильфидам вторая часть черт характера и поведения не была присуща, она умела дрессировать так, что у каждой из нас со временем появлялась она, та темная изюминка потаенной женской сущности, которая так была нужна идеальной лазутчице-обольстительнице. Или же нам просто так казалось под неусыпным контролем черноглазой бестии Рамоны.

      – Вот, моя девочка, – довольный голос мадам Рамоны прервал мои размышления. – Полюбуйтесь, – она вывела в центр комнаты Эзру, лучшую свою ученицу, которую всегда ставила нам в пример. – Вот идеальный образ. Ничего лишнего, – проговорила она, обходя ее кругом и легонько дотрагиваясь набалдашником своей трости к телу девушки. – Осанка – огонь, прическа, макияж, взгляд, даже запах, – она слегка нагнулась к шее Эзры и потянула носом, – ночная фиалка и амбра – любимый запах кораксов. Все слушала внимательно моя красавица. Не то, что некоторые, – враз гаркнула она на нас, окинув испепеляющим взглядом. – Вот какую куколку не пропустит мимо себя ни один мужчина. Мое лучшее творение. Учитесь, – гордо вскинула она голову.

      – Конечно лучшее, – прошипела рядом со мной Джос, одна из девушек. – Не зря в содержанках самого брата его величества два года была. Небось не понаслышке знает, в какую обертку себя завернуть, чтобы захотелось побыстрее съесть содержимое.

      Стоявшая с другой стороны от меня Китти засмеялась.

      – Ничего смешного не вижу, – ядовито-слащавым тоном пропела мадам Рамона, подходя к Китти. – Некоторым так за всю жизни и не овладеть искусством заворачивания себя в красочную обертку, – она с печальным видом поддела тяжелые локоны рыжеволосой девушки, – ни один коракс не посмотрит на такую неряшливую девицу, которая даже локоны не может толком уложить в красивую прическу. Я уже молчу о всем остальном, – она окинула взглядом худенькую фигурку девушки в бледно-желтом платье.

      – Можно подумать им интересно, что на нас надето. По-моему, мужчин интересует как раз то, что под одеждой, – хмыкнула Джос.

      – Не скажи, – повела бровью мадам Рамона. – Как раз одежда в совокупности с остальными атрибутами соблазнения, – она убрала челку со лба Джос и заколола ее шпилькой, открыв высокий, красивый лоб девушки, – и создает ту почву для нужного нам интереса. Никогда не закрывай свой лоб. Так ты выглядишь простовато.

      – А мне кажется, что они все специально делают все хуже, чем могут, – прочирикала ласковым тоном Эзра.

      Мадам Рамона окинула нашу троицу взглядом и усмехнулась недобрым смешком.

      – Ну пускай делают. Придет день посвящения в лазутчицы, и если они не выполнят все задания, вот тогда и посмотрим, что сделает Харт и куда он их отправит. Или вы думаете, что это место так, шуточки, – окинула она взором большой зал, – захотели, приехали, побыли, не понравилось и назад? Нет, мои дорогие. Вы приказ короля знаете. Кто переступает порог этого заведения, тот заведомо берет на себя ответственность за все – и за то, как осваивает знания, и за то, что должен показать на выходе. Уехать можете. Но после всего вам так подрежут крылья в нашем обществе, что вы до самой смерти не сможете стереть с себя клеймо предательницы всего нашего народа. Так что мой вам совет, мои воздушные создания, – она послала нам слащавую улыбку, – живите и радуйтесь тому, что в благодарность за вашу жертвенность ваши нищие семьи получают ох какие немаленькие деньги ну или то, ради чего вы здесь все собрались. Так ведь, Марлин? Твоя матушка и двое младших братишек зажили намного лучше после того, как тебе назначили баснословное жалование будущей лазутчицы?

      – Лучше, спасибо, – проглотив комок неприязни в горле, проговорила я.

      – Ну вот, – улыбнулась мадам Рамона. – Так что, если не хочешь, чтобы они из вполне сносного района перебрались вновь в те болотные трущобы, где живут одни нищие представители нашего общества, думай,