Наследие ушедшей цивилизации. Анастасия Торопова

знаешь его, – закончил за друга Трофим и словно потух. Он опустился рядом с ним на поваленное дерево и заметно загрустил.

      – Конечно, ему не понравится всё это. Он хотел видеть меня похожим на него – сильным, ловким, решительным защитником Асконии. Он хочет, чтоб я был военным. А меня еле терпят в школе пилотов.

      – Не преувеличивай. Просто тебе не стоило портить их стратолёты.

      – А как бы я тогда узнал? Ведь… ведь у меня получилось расщепить кремний в генераторе.

      – Да ну!

      – Да! Только пока вместе с генератором, но это только начало.

      – Не пугай меня. Трох, я прошу тебя, остановись. Остановись на время, пока не сдашь этот зачёт. Пока тебя не зачислили на космодром, не делай и не говори ничего лишнего. А потом видно будет.

      Трофим внимательно смотрел на друга. Никита как всегда был прав. Спокойный, уравновешенный, надёжный – он был оплотом уверенности и благоразумных поступков. Трофим опустил голову и слегка кивнул.

      – Да, ты прав, – тихо сказал он. – Мне нужно отвлечься от всех этих мыслей. Кстати, завтра же футбол! Ты идёшь? Ты говорил, что…

      – А, – Никита досадливо поморщился, – понимаешь, я уже пообещал Джонни…

      – Опять Джонни! Вечно этот Джонни! Когда Джонни уже закончится?

      – Ну не надо так. Вот появится у тебя молодой человек…

      – Не появится у меня молодой человек!

      – Когда-нибудь появится.

      – Отстань! Пойдём отсюда – я замёрз.

      – Пойдём. Сам меня сюда приволок.

      Они, ежась от холода и перебрасываясь друг с другом ворчанием, поднялись на дорожку и направились на парковки «тарелок– такси».

      Глава 4. Обычное ириканское утро

      Даяна Бескровных, щурясь, смотрела в окно на ползущее из-за горизонта солнце. Солнце было алым. И небо, те его кусочки, куда попадали лучи просыпающегося светила, приобретали красноватый оттенок. Ночные облака расползались в разные стороны, подгоняемые лучами рассвета, как будто уступали дорогу новой власти. Было изумительно красиво. Но Даяна не просто любовалась могуществом природы – она размышляла. На высоком бледном лбу с выбившейся черной прядью волос из причёски, собрались «думающие морщинки». Сегодня она должна лететь в Асконию, это три тысячи километров на восток до западных городских ворот и ещё двести до центра города. Между городами лежала нейтральная территория, непригодная для жизни и промышленной зоны.

      Тысячи километров полупустыни, плато и скалистой местности. Говорят, на нейтральной территории даже дикой живности нет. Про неё ходят разные легенды, страшные истории с душком мистики. А ещё раньше, лет сто назад на ней разворачивались военные действия. Ирик воевал с Асконией. Воевал долго, с незначительными перерывами. Никто не помнит, из-за чего началась война и когда именно, но предположительно пятьсот лет назад и из-за территории для жизни, потому как единственный материк планеты омывали воды большого океана.

      Силы оказались равными. Ириканцы и асканцы