Дозоры: Ночной Дозор. Дневной Дозор. Сумеречный Дозор. Сергей Лукьяненко

яркая, вся из блистающих серо-стальных и голубых тонов. Я даже подумал, насмешливо и устало, что его можно позвать на помощь. Такие до сих пор верят в понятие «офицерская честь».

      Вот только пользы от старого полковника будет меньше, чем от мухобойки при охоте на слона.

      Прекратив забивать голову ерундой, я снова посмотрел на мальчика. С закрытыми глазами, сканируя ауру.

      Результат был обескураживающим.

      Его окружало переливчатое, полупрозрачное сияние. Временами окрашивающееся красным, порой наливающееся густой зеленью, иногда вспыхивающее темно-синим цветом.

      Редкий случай. Несформированная судьба. Расплывчатый потенциал. Мальчик может вырасти большим мерзавцем, может стать добрым и справедливым человеком, а может оказаться никем, пустышкой, каких на самом деле большинство в мире. Все впереди, как говорится. Подобные ауры обычны у детей до двух-трех лет, но у более старших встречаются исчезающе редко.

      Теперь понятно, почему Зов обращен именно на него. Деликатес, что ни говори.

      Я почувствовал, как рот наполняется слюной.

      Слишком долго все тянулось, слишком долго… Я смотрел на мальчика, на тонкую шею под шарфом и проклинал шефа, традиции, ритуалы – все то, из чего складывалась моя работа. Десны зудели, горло ссохлось.

      У крови горьковато-соленый вкус, но эту жажду утолит лишь она.

      Проклятие!

      Мальчик соскочил с эскалатора, пробежал по вестибюлю, скрылся за стеклянными дверями. На миг мне стало легче. Замедляя шаг, я вышел следом, краем глаза зафиксировал движение: мальчик нырнул в подземный переход. Он уже бежал, его тащило, влекло навстречу Зову.

      Быстрее!

      Подбежав к ларьку, я бросил продавцу две монетки, сказал, стараясь не показывать зубы:

      – За шесть, с кольцом.

      Прыщавый парень заторможенно – он и сам, похоже, грелся на работе – подал чекушку. Честно предупредил:

      – Водка не очень. Не отрава, конечно, «Дороховская», но все-таки…

      – Здоровье дороже, – отрезал я. Водка явно была суррогатом, но сейчас меня это устраивало. Одной рукой я содрал колпачок за прикрученное к нему проволочное колечко, другой вытащил сотовый, включил дозвон. У продавца округлились глаза. Сделав на ходу глоток – водка воняла как керосин, а на вкус была еще гаже, явная подделка, за углом разливали, – я побежал к переходу.

      – Слушаю.

      Это уже не Лариса. Ночью обычно дежурит Павел.

      – Говорит Антон. Гостиница «Космос», где-то рядом, во дворах. Иду следом.

      – Бригаду? – В голосе появился интерес.

      – Да. Я уже разрядил амулет.

      – Что случилось?

      Бомж, прикорнувший в середине перехода, протянул руку, будто надеясь, что я отдам ему початую бутылочку. Я пробежал мимо.

      – Там другое… Быстрее, Павел.

      – Ребята уже в пути.

      Я вдруг почувствовал, как челюсти пронзило раскаленной иглой. Ах ты ж сволочь…

      – Паша, я за себя не отвечаю, – быстро сказал я, обрывая связь. И остановился перед милицейским нарядом.

      Ну вот так всегда!

      Почему человеческие