Кровавый завет. Брайан Макклеллан

Я сделал это, чтобы Манхоуч не смог заключить договор с Кезом, который превратил бы нас всех в рабов. Я сделал это, потому что горластые студенты из университета только играют в заговорщиков. Эпоха королей прошла, Адамат, и это я положил ей конец.

      Сыщик смерил Тамаса изучающим взглядом. По договору, который Манхоуч собирался заключить с королем Кеза, Адро прощали все долги, но взамен облагали тяжелым налогом и связывали строгими обязательствами. Фактически Адро становилось вассалом Кеза. Фельдмаршал откровенно высказал все, что думал об этом договоре. С другой стороны, этого следовало ожидать. Ведь кезанцы казнили его жену.

      – Все правильно, – признал Адамат.

      – Тогда найдите мне ответ на этот проклятый вопрос. Кровь из носу, но найдите.

      Фельдмаршал развернулся и исчез в коридоре верхнего этажа.

      Адамат вспомнил, как вынимали из трубы покрытые грязью тела грабителей, вспомнил застывшее на их лицах выражение ужаса. Ответ и в самом деле может стоить большой крови.

      2

      – Лайос умирает, – сказал Сабон.

      Тамас вошел в покои куратора Закари, входящего в число Избранных. Он промчался через гостиную и оказался в спальне – одна эта комната была больше, чем дом обычного торговца. Стены цвета индиго увешаны портретами прежних кураторов Королевского совета Адро. Дальше располагались кабинет, уборная и кухня. Дверь в домашний бордель куратора была разбита в щепки, осколки размером не больше пальца разлетелись по всей комнате.

      С кровати сдернули простыни, рядом с трупом куратора лежал раненый пороховой маг.

      – Как ты? – спросил Тамас.

      Лайос слабо кашлянул. Отмеченные были выносливей других людей, к тому же порох, который вдохнул Лайос, теперь разбегался по жилам вместе с кровью, делая его нечувствительным к боли. Но это мало утешало. Тамас посмотрел на старого друга. Лайос лишился правой руки до локтя, на животе зияла рана величиной с хорошую дыню. Чудо, что он продержался так долго. Ему скормили не меньше половины порохового рожка. Одно это должно было убить его.

      – Бывало и лучше. – Лайос снова закашлялся, кровь проступила в уголках рта.

      – Осталось недолго. – Тамас вытащил носовой платок и обтер ему губы.

      – Я знаю.

      Тамас сжал руку друга, и Лайос почти беззвучно прошептал:

      – Спасибо.

      Тамас глубоко вздохнул. Внезапно что-то случилось с его зрением. Он моргнул, прочищая глаза. Дыхание Лайоса становилось все более прерывистым. Тамас хотел убрать руку, но раненый задержал ее:

      – Не казни себя, друг мой. – Лайос открыл глаза. – Ты сделал то, что должен был сделать. Все правильно.

      Его взгляд устремился вдаль, а затем застыл. Он умер.

      Кончиками пальцев Тамас прикрыл глаза другу и повернулся к Сабону. Деливец стоял в дальнем конце комнаты, внимательно изучая покореженную дверь в гарем, болтающуюся на одной петле. Тамас подошел к нему и заглянул внутрь. Вместе со шлюхами Избранного солдаты затолкали сюда служанок со всего дворца.

      – Ураган, а не женщина, – пробормотал Сабон.

      – Точно, –