А ларчик просто открывался. Марина Серова

от услышанного, что повесила трубку, даже не поблагодарив неизвестного мне обладателя вежливого голоса.

      Вот дела! Какого черта Кире понадобилось в этом Краснотуринске? Какой человек в здравом уме и трезвой памяти добровольно отправится в Сибирь? Это была вторая сегодняшняя неудача. Что же я буду делать без своей незаменимой палочки-выручалочки? На Мельникова рассчитывать тоже не приходилось, так как три дня назад он сам позвонил мне и сказал, что уезжает в командировку в Пензу.

      Однако не все потеряно. С моими-то связями в ментовке можно не переживать из-за таких пустяков, хотя, конечно, они тем не менее затрудняют дело. Я набрала еще один номер и сразу же наткнулась на Наталью Астахову.

      – Я слушаю, – раздался в трубке голос моей старой приятельницы.

      – Здравствуй, Наташенька! Рада тебя слышать.

      – Не ври! Лучше сразу говори, что нужно.

      – С твоей обходительностью может сравниться только твоя проницательность. Чего это ты злая с утра?

      – Это у всяких буржуазных пережитков типа частных сыщиков в полдень еще утро, а у нас, порядочных рядовых ментов, трудовой день в самом разгаре. А насчет моей обходительности, чья бы корова мычала! Ты же звонишь, только когда тебя особенно прижмет. Так что не тяни – выкладывай.

      – Ладно, солнышко, в следующий раз позвоню просто так. А вообще-то я хотела спросить: дело об ограблении Радищевского музея не у тебя?

      – Нет, а с чего ты взяла?

      – Ну, с ограблением храма Покрова ты же справилась блестяще, я решила, что тебе и карты в руки, – польстила я Наташе – она всегда таяла от моих комплиментов.

      – Дерьма у меня полны руки, а не карт. И так дел по уши. А музеем Сашка занимается.

      – Павлов? И давно ли он на кражи перешел?

      – Там вообще-то как бы еще охранника убили...

      – Ну да, об этом я как-то забыла. Слушай, Наташенька, а ты мне его не высвистишь?

      – Высвистать я его тебе, конечно, могу, только вряд ли он с тобой станет разговаривать. За нас начальство всерьез взялось, – Наталья понизила голос, словно опасалась, что ее могут подслушать, – и тут, нате вам из-под кровати, музей. Так что даже и не мечтай.

      – Ты мне его позови, а уж как уломать Сашку, это моя головная боль. Ладушки?

      – Ладно. Жди.

      Через некоторое время в трубке раздался недовольный голос Павлова.

      – Слушаю тебя, Таня.

      – Сашенька, у меня тут проблема. Меня наняли для расследования ограбления музея, а твой амбал меня пускать не хочет.

      – И правильно делает.

      – Саш, ты бы как-нибудь намекнул ему, что я оставшиеся иконы красть не собираюсь и убивать никого не буду. Только осмотрю место преступления и тут же уйду.

      – Слушай, Татьяна, не лезла бы ты в это дело. Это мое расследование, а и без тебя забот хватает.

      – Саша, честное пионерское, если я что-то узнаю, тебе ни за что на свете не скажу – расследуй себе на здоровье сам. Но не могу же я отказаться от заказа, раз уж согласилась. А сделать я ни черта не смогу, пока все своими глазами не увижу.