Жуков. Взлеты, падения и неизвестные страницы жизни великого маршала. Алекс Бертран Громов

что пехота отстала. Полк Ремизова отстал. Ему оставался еще один переход. А японцы свою 107-ю дивизию уже высадили на этом, на нашем, берегу. Начали переправу в 6 вечера, а в 9 часов утра закончили. Перетащили 21 тысячу. Только кое-что из вторых эшелонов еще осталось на том берегу. Перетащили дивизию и организовали двойную противотанковую оборону – пассивную и активную. Во-первых, как только их пехотинцы выходили на этот берег, так сейчас же зарывались в свои круглые противотанковые ямы. Вы их помните. А во-вторых, перетащили с собой всю свою противотанковую артиллерию, свыше ста орудий. Создавалась угроза, что они сомнут наши части на этом берегу и принудят нас оставить плацдарм там, за Халхин-Голом. А на него, на этот плацдарм, у нас была вся надежда. Думая о будущем, нельзя было этого допустить. Я принял решение атаковать японцев танковой бригадой Яковлева. Знал, что без поддержки пехоты она понесет тяжелые потери, но мы сознательно шли на это».

      Жуков принял это рискованное решение и настоял на том, чтобы оставить на восточном берегу артиллерию. Однако Кулик в категорической форме требовал немедленно отвести орудия на западный берег из-за весьма большой опасности их захвата японцами. Но Жуков уперся, сообщив свои аргументы самому Ворошилову: он не может оставить пехоту второго эшелона без артиллерийской поддержки. Нарком, несмотря на все сомнения, это решение поддержал.

      «Оценивая сейчас смелое по замыслу решение Г. К. Жукова, – писал в своей книге «На Востоке» генерал армии Федюнинский, – нельзя не заметить, сколь точно и правильно определил Георгий Константинович, что главным нашим козырем были бронетанковые соединения и что, только активно используя их, можно разгромить переправившиеся японские войска, не дав им зарыться в землю и организовать противотанковую оборону».

      Сражение у горы Баин-Цаган

      Обозначив боевые задачи подразделениям резерва, Жуков отправился на командный пункт неподалеку от Баин-Цагана. Его адъютант Воротников так описывал тогдашние события: «Свой командно-наблюдательный пункт Г. К. Жуков разместил вблизи самой горы, в районе которой уже шел жаркий бой. Он занял небольшой малонадежный блиндаж в три наката бревен. В нем до начала сражения находился командир 36-й мотострелковой дивизии. Сюда был подведен телефон для связи с частями, ведущими бой на правом берегу Халхин-Гола. Из этого блиндажа Г. К. Жуков управлял сражением, четко и решительно реагировал на все изменения в боевой обстановке, проявляя удивительную работоспособность».

      Буквально с порога Жуков приказал открыть по японцам огонь силами тяжелой артиллерии – в том числе и той, которая осталась на восточном берегу. В то же время в воздух была поднята вся имевшаяся в корпусе авиация – и бомбардировщики, и истребители.

      Уже в семь часов утра подоспели первые группы самолетов – начали бомбить и обстреливать и японские войска на Баин-Цагане, и переправу через Халхин-Гол. Не прекращался и артиллерийский обстрел горы и переправы.