Дамский пасьянс. Марина Серова

уже собралась было уходить, как медленно открылась обшарпанная дверь соседней квартиры, и оттуда выползла толстая женщина средних лет, в бесформенном синем ситцевом платье, держащая в руках две авоськи, до отказа набитые какими-то газетными свертками.

      Она подозрительно и недоброжелательно посмотрела на меня.

      Эта милая пожилая дама являла собой очень распространенный в наших широтах тип женщин, которых я про себя окрестила «тетками».

      Как правило, это были рано располневшие, погрязшие в быту женщины, которые разнообразят свою жизнь лишь подъездными и служебными сплетнями. Со временем они превращаются в так называемых «бабок», которые сидят на скамеечке у подъезда и всегда в курсе всех событий в радиусе ста метров от вышеупомянутой скамеечки. Если ко всему прочему они еще и не очень эмоционально устойчивы, то к старости становятся необыкновенно религиозными и в церкви неодобрительно поглядывают на молодух, осмеливающихся приходить туда с непокрытыми головами и в джинсах. В автобусах такие тетки и бабки неусыпно следят за тем, чтобы старшим уступали место; приходят в восторг от одного вида маленьких детей, считают женщин, имеющих любовников, непорядочными и полагают, что самое дорогое в жизни – это иметь однокомнатную, а лучше двухкомнатную квартиру с балконом, холодильником и серым котом на подоконнике.

      Словом, передо мной явилось средоточие консервативного менталитета городской России.

      Я ответила соответственно – гордым и независимым взглядом уверенной в себе женщины неполных тридцати лет. Тетка со своими авоськами уже собиралась пройти мимо меня, как что-то неожиданно удержало ее. Я решила, что ей, видимо, просто было скучно, и она вступила в разговор с незнакомым человеком.

      – Вы к Ирине, что ли, пришли? – поинтересовалась она, метнув в меня любопытный взгляд.

      В мои планы никак не входило общение с пожилыми соседками моей подруги, однако, чуть улыбнувшись, я ответила, чтобы не выглядеть уж совершенно невежливой в ее глазах:

      – Да!

      – Вы ее подруга?

      Я вздохнула, подумав, что, похоже, тетка настроилась на целый допрос.

      – Да, – с такой же независимой интонацией кратко произнесла я.

      – Вы что ж, совсем ничего про нее не знаете? – с каким-то непонятным превосходством спросила тетка.

      – А что я должна знать? – удивилась я.

      Тетка поставила авоськи на бетонный подъездный пол и тяжело вздохнула.

      – Беда, дочка, у нас большая приключилась, – в голосе женщины послышались нотки дежурных причитаний. – Живешь-живешь и не знаешь…

      – То есть? Чего не знаешь? – не поняла я.

      – Так ведь уже четыре дня как преставилась Иринка-то! – достав платочек, проговорила тетка.

      Внутри у меня что-то екнуло.

      – Как… преставилась? Кто… преставилась?

      – Как кто? Иринка. О чем я тебе и говорю, – тетка жестом показала мне нечто, обозначающее удавку. – Такие вот дела, дочка.

      – Ее задушили, что ли? – совершенно