Обратный отсчет. Олекса Белобров

Ходит прапор, откормленный такой хряк, «в-передок-смотрящий», и выбирает. Если заметит симпатичную – записывает имя и фамилию в блокнот. Всем приходится быть уступчивыми и податливыми – иначе загремишь в такую глушь, куда Макар телят не гонял. Таких симпатюль, как ты, определяют куда-нибудь в штаб армии или откомандировывают в распоряжение руководства 103-й Витебской дивизии ВДВ – одним словом, поближе к начальству, что восседает в Кабуле. Тех, кто не блещет красотой, ведет себя агрессивно, умничает и не поддается на посулы, отправляют по гарнизонам: расстояние от Кабула увеличивается пропорционально строптивости. Что касается условий, то их и условиями стыдно назвать: жара, пыль, инфекции, недостаток или полное отсутствие воды для мытья. О гигиене приходится забыть. В том, как мужики относятся к женщинам в Афгане, Седой прав. Одни развращают их бакшишами и чеками, в сущности, покупая секс за деньги. Другие, преимущественно большое начальство, заводят ППЖ[20] и на протяжении всего пребывания в Афганистане живут с ними как бы в браке. Случается, что по замене один мужик передает ППЖ своему заменщику, как чемодан с секретными документами – по описи. Такая романтика, Галочка… И не делай большие глаза – я говорю только то, что видел сам. Кровь, трупы, инфекционные болезни, искалеченные тела, осатаневшие на войне мужики, большая часть которых за время афганской службы не имеет возможности даже прикоснуться к женщине…

      Хантер умолк. За окном уже серело, ломило виски, он чувствовал себя совершенно разбитым. От Афродиты это не укрылось.

      – Тебе надо поспать, Саша. – Она заботливо поправила одеяло на загипсованной ноге, покоившейся на чем-то вроде подставки. – И все-таки я чувствую, что ты о чем-то умалчиваешь…

      – Об этом – в другой раз, Галочка, ладно? – Хантер вздохнул. – Но и ты должна мне кое-что объяснить. Почему меня здесь держат? – Он жестом обвел полутемное пространство палаты интенсивной терапии. – Даже мне ясно, что состояние мое не настолько тяжелое и в реанимации никакой нужды нет…

      – Это Владимир Иванович настоял. Чтобы Прошкин не дергал со своими «дознаниями». – Афродита поднялась и направилась к двери. – И чтобы замполит Воротынцев со своими «шефами» оставил тебя в покое… Отдыхай, Саша, силы тебе еще понадобятся!

      Прикрыв за собой дверь, Афродита обернулась и послала воздушный поцелуй сквозь стекло.

      Часть вторая

      Реабилитация

      1. «Генеральский люкс»

      Пробуждение оказалось малоприятным: снова капельница. Исколотая вена сопротивлялась, куда-то уходила, словно нарочно пряталась от осточертевшей иглы. Сестры из реанимации вертелись вокруг раненого, но что-то у них не ладилось. За окном стоял ясный день.

      Тем временем дверь распахнулась и в палату впорхнула Афродита в своей обычной униформе, а не в реанимационном «скафандре».

      – Что, Царевич, проснулся? – весело пропела она, не обращая внимания на удивленные взгляды коллег. – Ох и здоров же ты поспать! Знаешь,

20

ППЖ – «походно-полевая жена» (арм. жаргон).