Афинский синдром. Александр Михайловский

посмотрел на меня. Видя, что Государь колеблется, я добавил:

      – Ваше Величество, это очень важно, поверьте!

      Тогда Государь легким кивком отпустил своих собеседников и, обернувшись в мою сторону, с тревогой в лице спросил:

      – Что-то случилось с цесаревичем?

      Я тут же поспешил его успокоить, сказав, что цесаревич жив и здоров, и что он всего лишь желает сделать своему августейшему отцу срочное сообщение государственной важности.

      В сопровождении адъютанта и двух казаков мы быстрым шагом направились к палатке, в которой находился узел связи. Караульные кубанцы и «пятнистые» лихо отдали нам честь. В палатке, у радиостанции (железной коробке, на которой мигали какие-то светящиеся разноцветные точки), на стуле сидел старший связист, офицер с погонами подпоручика. Увидев меня и Государя, он вскочил и четко доложил:

      – Ваше Величество, на связи крейсер «Москва», в данный момент находящийся в Пирее. У аппарата цесаревич Александр Александрович лично. Докладывает дежурный по узлу связи лейтенант Овсянкин.

      Государь кивнул, и подпоручик-лейтенант повернул на радиостанции какую-то ручку, потом взял в руку штуку, которую потомки называют «микрофон», связанную с самой радиостанцией длинным витым шнуром, и поднес ее к лицу.

      – «Москва», я, Плоешти, Государь на связи.

      Откуда-то из рации раздался хорошо знакомый мне, взволнованный бас цесаревича:

      – ПапА, как ты меня слышишь?

      Дежурный протянул Государю микрофон, и вполголоса сказал: «Говорите сюда, Ваше Величество», – после чего скромно отступил в сторону. Встревоженный самодержец взял микрофон и громко произнес в него:

      – Саша, ради всего святого, скажи, наконец, что там у вас стряслось? Все ли у вас живы и здоровы?

      В ответ он услышал:

      – Дорогой ПапА, мы с Божьей помощью, все живы, здоровы и невредимы, но сегодня произошло нечто невероятное. Впрочем, я расскажу все по порядку. Итак, мы были в гостях у нашей кузины Ольги Константиновны и короля Георга, когда нам сообщили, что к Пирею движется британская эскадра в составе шести броненосцев и нескольких кораблей меньших размеров. Я со своими спутниками быстро вернулся на «Москву», предполагая, что эти подданные королевы Виктории приближаются к Пирею с недобрыми намерениями. Дело в том, что сразу, как только мы вошли на внешний рейд Пирея, порт немедленно покинул британский корвет-стационер. Я предполагал, что он ушел навстречу британской эскадре, которая, как писали газеты, вышла с Мальты в сторону Проливов. Мы посчитали, что британский адмирал захочет спровоцировать вооруженное столкновение с крейсером «Москва» или с корветом «Аскольд», находящимся в Пирее в качестве стационера. Так и случилось. Подошедшая к Пирею эскадра предъявила ультиматум, который звучал примерно так: «Сдавайтесь или будете уничтожены!»

      Государь был ошарашен.

      – Что я слышу, Сашка?! Эти британские мерзавцы осмелились напасть на корабли под андреевским флагом? Без