Преступление французского кафе (сборник). Ник Картер

было по семь голов. Убери ее, или они снова появятся. Меня от нее колотит.

      – Ты дурак, Джон.

      – Это почему? Потому что змей не люблю? Может, и не люблю, но мало ли кто кого не любит. Ладно, скажи лучше, как ты собираешься своей зверушкой фараона «упаковать», если удавкой не смог.

      – Я пущу в ход не эту, а других.

      – Так у тебя их много?

      – Достаточно. Что мне стоит запустить их в дом сыщика?

      – Разрази меня гром, хорошо придумано!

      – После укуса кобры никто не может выжить.

      – Погоди…

      – Что?

      – Они ж могут покусать и других людей. Всю семью, да?

      – Ну и что?

      – Нет, ничего, просто интересуюсь.

      – Если сыщик сдохнет, мне все равно, сколько уйдет с ним. А он сдохнет!

      – Дай пять, Тони.

      Мужчины скрепили заговор смерти рукопожатием.

      – Когда собираешься этим заняться?

      – Сперва попробую еще раз удавкой. Если опять не получится, пущу змей.

      – А ты сможешь в его дом залезть?

      – Ты когда-нибудь видел дом, в который я бы не мог залезть?

      – Нет.

      – Мне всего-то и нужно, что открыть дверь, снять крышку с корзины и вытряхнуть змей на пол. Встряска разозлит их, они расползутся по всему дому. Если они найдут кровать, они заползут в нее. Если на кровати будет лежать человек, тем лучше, потому что так теплее. Когда человек, лежащий рядом с ними, пошевелится, кобры опять разозлятся, потому что у них у всех плохой характер. Человек может повернуться во сне и придавить кобр, тогда они его точно укусят. Если он проснется и попытается встать с кровати, кобры все равно сделают свое дело. Он может неожиданно проснуться и увидеть покачивающуюся голову с выпрыгивающим языком и горящими глазами в футе от своего лица. Он закричит от испуга, попытается отодвинуться, и это станет последним, что он сделает. Для него единственный шанс спастись – это лежать совершенно неподвижно и закрыть глаза. Но у кого хватит на это выдержки? Ты бы смог?

      – Нет, черт меня побери!

      – В следующий раз, когда у тебя будет змея, попробуй, Джон.

      – У меня будет не одна, а четыре тысячи змей. Но скажи…

      – Что?

      – На утро в доме не останется никого живого, кроме змей, так?

      – Никого.

      – Брр! Как по мне, так уж лучше быть вздернутым.

      – Если не сойдешься поближе с моими кобрами, твое желание может исполниться.

      – Нет уж, благодарю покорно. Без обид, Тони, но ты со своими змеями совсем рехнулся. Даже ту девчонку, Эже…

      – Заткнись! Сколько раз тебе говорить, чтобы ты не упоминал это имя?

      Голос Тони задрожал от ярости. Помолчав секунду, он продолжил:

      – Клянусь, Джон, если ты еще раз при мне произнесешь ее имя или хотя бы намекнешь на то, как она умерла, я тебе кобру в рожу швырну. Запомни мои слова.

      – Извини, Тони, я забыл.

      – Смотри, чтобы больше не забывал. Можешь быть уверен, Синдар не забудет. Передай-ка вон ту бутылку.

      Через несколько мгновений Джон спросил:

      – Ты когда в логово-то возвращаешься?

      – После