Чище воды, острее ножа. Марина Серова

себя выгородить, но, по-моему, он не играет. Я в этом за время работы в нашей конторе разбираться научился. Конечно, головой бы я за него не поручился.

      Я удовлетворенно кивнула. Теперь к субъективному мнению отца, который все-таки должен хоть как-то знать своего сына, прибавляется субъективное мнение опера, который неплохо разбирается в психологии преступников. А поскольку эти два мнения совпадают, то, пожалуй, можно относиться к ним серьезно и принять за рабочую гипотезу то, что Сергей Беляков и в самом деле невиновен.

      – А какие против него улики?

      – Во-первых, они с убитым были в довольно плохих отношениях, – начал Данилов, но я его перебила:

      – Извини, Веня, а как убитого-то звали?

      – Александр Лисовский. Так вот, они с ним были в неважных отношениях, а вчера вечером после того, как оба уже приняли на грудь, чуть не подрались. Их растаскивали даже. Об этом говорят все, кто на вечеринке был. Да и сам Беляков данный факт не отрицает.

      – Из-за чего они поссорились-то?

      – Ох, Татьяна, я, честно говоря, до конца еще и сам не понял. У них какие-то запутанные взаимоотношения, без поллитры и не разберешься, а я ведь сюда только часов в восемь приехал. У них музыкальная студия есть, так вот из-за нее какие-то склоки: кто-то кого-то оттуда выгнал, кто-то на кого-то из-за этого смертельно обиделся… В общем, тут тебе самой лучше разбираться.

      – А что еще?

      – Еще орудие преступления. Лисовского убили ножом – в области сердца колотая рана. Умер он, по заключению экспертов, практически мгновенно. Нож принадлежит Белякову, он этого, кстати, тоже не отрицает.

      – Ну, нож-то его мог и кто-то другой использовать.

      – А я разве спорю? Мог. Но ты ведь, кажется, в прокуратуре немного поработала, так что знаешь, что в подобных случаях это улика.

      Я кивнула:

      – Знаю. Кстати, а что со временем убийства?

      – От трех до пяти часов утра. Более точно будет известно после вскрытия. Когда мне результаты принесут, я тебе их сообщу.

      – Хорошо, – задумчиво сказала я. В моей голове вертелась какая-то мысль, которую я никак не могла поймать. Что-то еще мне нужно от Данилова, но никак не соображу что.

      – Ну что, Татьяна, возвращаемся? – предложил Венька. – А то мы с тобой что-то тут застоялись.

      – Ага, – кивнула я, и в этот момент схватила свою неоформившуюся мысль за хвост. – Веня, у меня к тебе просьба, – тут же решительно сказала я. – Мне нужно, чтобы ты представил меня как работника прокуратуры.

      – Это еще зачем?

      – Затем, что если я честно назовусь частным детективом, то половина из тех, кто был на вечеринке, откажется со мной разговаривать. Они ведь мне помогать не обязаны. А если будут думать, что я из прокуратуры, тогда совсем другое дело.

      – А как ты это себе представляешь? Меня ведь за такое по головке не погладят, если начальство узнает.

      – Начальство не узнает. Откуда бы ему узнать? Ведь мы с тобой трепаться ни о чем не будем, правда? А своим ребятам ты все как есть