Албазинец. Алексей Воронков

в город. В тот момент богдойский князь Исиней стал кричать своим воинам:

      – Не жгите и не рубите казаков, емлите их казаков живьем!

      Люди уже было стали мысленно прощаться с жизнью, когда вдруг услышали зычный голос атамана.

      – Казачки! – взывал Ярко Хабаров. – Братушки мои! Ну же, соберитесь с силами! Не таких ворогов били – и этих побьем! Только в полон не сдадимся! Лучше смерть, чем позор!

      Слова атамана подняли дух казаков. Там, где был пролом в стене, они выставили большую медную пушку и стали бить по врагу в упор. Били они и «из иных пушек железных» и «из мелкого оружия». Маньчжуры в конце концов не выдержали и отступили. Но казаки не дали им опомниться. Поздно вечером, надев на себя железные куяки, они предприняли смелую вылазку во вражеский стан, где нагнали на богдойцев такого страху, что те, бросив все свое оружие и снаряжение, дали деру. Тем и закончилась битва при Ачан-городке. Отряд Хабарова, уступавший в силе маньчжурскому войску, потерял в ней убитыми только десять человек, тогда как богдойцы оставили на поле брани около семисот своих людей.

      Трофеи достались казакам богатые – несколько сот лошадей с хлебным запасом, оружие, а ко всему прочему еще и восемь боевых знамен. Были и пленные.

      Один из пленников рассказал, что за продвижением русских по Амуру давно и внимательно следили маньчжурские соглядатаи, которые каждый день посылали свои донесения в город Нингута, к тамошнему посаженику, который, в свою очередь, извещал обо всем императора. И однажды в Нингуту пришел приказ – немедля собрать войско великое и идти на казаков, чтобы одних, как показал пленный, побить, а других вместе с оружием живыми доставить в Пекин.

      После той кровавой битвы с маньчжурами Хабаров понял, что закрепиться русским на Амуре удастся только в том случае, если все его левобережье будет обустроено крепостями и на помощь первопроходцам прибудет большое войско. Об этом Ерофей сообщил якутскому воеводе в подробной отписке. В ней же просил о помощи и сообщал о своих дальнейших планах.

      Однако воевода понимал, что у него не хватит сил, чтобы закрепиться на Амуре, и, в свою очередь, обратился за помощью к царю Алексею Михайловичу, для чего отправил в Москву верного сподручника Хабарова Дружинку Васильева Попова.

      Царь обещал помочь. Однако вместо обещанного им войска в Даурию в 1653 году прибыл его личный посланец московский дворянин Дмитрий Иванович Зиновьев, которому было приказано собрать подробные сведения о новых землях, о возможностях их освоения и потребных силах для обороны.

      Четыре недели находился Зиновьев на Амуре, после чего отбыл в Москву, захватив с собою Ерофея. Прямой и честный Хабаров не пришелся по душе спесивому и властолюбивому вельможе, а ко всему прочему не понравились ему и вольнолюбивые порядки на Амуре, вот он и решил предать того суду. Вроде как заподозрив в утайке ясака. А перед тем царский посланец и в лицо Ярке Хабарову плевал, требуя отчета, и за бороду драл, при этом пытаясь вооружить против него его товарищей. Вот так, пережив на Амуре три тяжелейших года ратных трудов и добившись