Пешки в чужой игре. Тайная история украинского национализма. Мирослава Бердник

солдаты. Возле здания Центральной Рады процессия остановилась, и к присутствующим обратился Михаил Грушевский: «От у сій хвилі, коли провозять ся їх домовини перед Центральною Радою, де протягом року кувалась українська державність, з фронтону її будинку здирають російського орла, ганебний знак російської власти над Україною, символ неволі, в котрій вона прожила двісті шістьдесят з верхом літ. Видко, можливість його здерти не давалась даремно, видко, вона не могла пройти без жертв, її треба було купити кров’ю. І кров пролили сі молоді герої, котрих ми провожаємо». Перезахоронение широко освещала вся тогдашняя пресса.

      После того, как жертв политической безответственности и цинизма быстренько превратили в символ национального подвига, было уже как-то неудобно обличать и требовать привлечь к ответственности виновных.

      Увы, революция на Украине, как и во всей России, была революцией чисто социальной, а вовсе не «споконвічною боротьбою українського народу за національне визволення», как это утверждают современные реконструкторы истории. В процессе этой революции малообразованные, уставшие от войны массы поверили радикальным социальным лозунгам и пошли за ними. Поэтому то, что сегодня называют «боротьбою українського народу на незалежність», было лишь попыткой националистически настроенной буржуазии и кучки деревенской интеллигенции удержать стремительно ускользавшую из рук власть – ту, что так удачно упала в руки в начале революции. Поэтому на защиту Центральной Рады не встал никто из мифических «миллионов украинских штыков»…

      26 января (8 февраля) 1918 года Центральная Рада бежала из Киева. Дорошенко пишет: «Эвакуация была проведена в ночь с 8 на 9 февраля. Число украинских войск, которые отступали, было около 3000 человек. С ними оставила Киев часть министров и членов Малой Рады. Об отступлении вообще мало кого успели оповестить; большинство членов Центральной Рады и лиц, близких к Правительству, не знало, что украинское войско покидает Киев и, проснувшись утром, с ужасом узнало, что город уже в руках большевиков».

      Но незадолго до того, как драпануть из Киева, 24 января (по новому стилю) беглецы разослали радиограмму «Всім, всім, всім від Ради Народних Міністрів Української Народної Республіки» (так переименовали незадолго до указанных событий Генсекретариат). Поскольку Грушевский в который раз предпочел не брать на себя ответственность, радиограмму «городу и миру» подписал сменивший отправленного в отставку Винниченко молодой премьер Голубович, о котором профессор Дорошенко отозвался очень просто – «кретинообразный субъект». Радиограмма извещала Украину и мир, что Центральная рада контролирует ситуцию, а распространяемые большевиками сведения, «ніби совітські війська під проводом Юрія Коцюбинського зайняли Київ 16 січня і що ніби-то Київський гарнізон з усією своєю артилерією з’єднався з військами Коцюбинського і оповістив Центральну Раду скинутою, а Генеральний Секретаріат ніби-то втік»