Приключения барона Мюнгхаузена. Рудольф Эрих Распе

что же делать далее? Не могу сказать, что такое беспомощное положение было мне по душе. Оказаться лицом к лицу с волком! Я думаю, это дело нешуточное. Мы поглядывали один на другого весьма недружелюбно. Стоило мне вытащить из пасти зверя свою руку, и он бы кинулся на меня с удвоенной яростью – это слишком ясно читалось в его горящих глазах. И тогда ухватил я его покрепче за кишки, тряхнул хорошенько, вывернул наизнанку на манер перчатки, кинул наземь – да и был таков.

      Однако я не рискнул прибегнуть к такому же приему, когда вскоре после этого в одном из узких переулков Петербурга за мною погналась бешеная собака.

      «Нет, тут давай Бог ноги!» – сказал я себе, сбросил с плеч тяжелую шубу для пущей прыти да и юркнул в первые попавшиеся ворота.

      А шуба, доложу вам, была дорогая, подбитая роскошнейшим мехом из голубых песцов, которых я настрелял собственноручно во время наших великолепных зимних охот. Я послал за нею потом своего слугу в полной уверенности, что она не пропала благодаря безлюдью на улицах, куда никто не решался в тот день высунуть нос, так как появление бешеного животного заставило всех попрятаться по домам.

      Ценная вещь действительно нашлась и была возвращена мне в целости, после чего я велел убрать ее в платяной шкаф вместе с прочей одеждой.

      Как же я наутро испугался, когда у меня в квартире поднялся адский гвалт и я услышал голос своего лакея Ивана, громко звавшего меня из уборной:

      – Пожалуйте сюда, господин барон, ваша шуба взбесилась!

      Прибежав на его зов, я увидал почти все мои платья разбросанными и разорванными в клочья. Слуга в самом деле не ошибся: моя любимая шуба взбесилась, вероятно, будучи искусана бешеной собакой. Я как раз сделался очевидцем того, как она яростно напала на мой новый парадный камзол и давай трясти его, топтать, возить по полу, не щадя ни бархата, ни золотого шитья!

      Только с помощью сокрушительных ударов палкой удалось нам угомонить забияку, после чего в доме водворилось наконец спокойствие.

      Приключение третье

      Во всех приведенных мною случаях, когда моя жизнь почти каждый раз висела на волоске, меня выручало слепое счастье, чем я умел пользоваться благодаря личной храбрости и присутствию духа. Такие условия, как известно, и способствуют появлению удачливых охотников, воинов и мореходов. Тем не менее надо быть весьма безрассудным и неосторожным охотником, адмиралом или генералом, чтобы во всякой ситуации рассчитывать лишь на свою счастливую звезду, собственную отвагу и находчивость, пренебрегая мудрыми расчетами, подготовкой к предстоящему делу и не заботясь о материальных средствах, необходимых для успеха предприятия. Что касается меня, то я не заслужил упрека в нерадении. Могу с гордостью сказать, что явное превосходство моих лошадей, охотничьих собак, огнестрельного и холодного оружия, как и выдающееся уменье владеть им, создали мне самую лестную репутацию среди знатоков. Ни в лесу, ни в отъезжем поле не уступал я искуснейшим звероловам, изучив до тонкости