В духе времени. Марина Серова

Кстати, почем у тебя блинчики?

      – Тебе-то какая разница, все равно в кредит жрешь, – беззлобно сказал буфетчик, – «До зарплаты, до зарплаты…» На водку у тебя есть, а на закуску не хватает.

      – Не жидись, Григорий Романович, – лихо откликнулся карлик, – вот лучше послушай, как я в Канаде с Маруськой кувыркался… Были дела – баба жабу родила…

      Буфетчик беззвучно захохотал. Я недоуменно рассматривала мизансцену. Голокопытенко проговорил:

      – Кстати, вот и все в сборе!.. Тот, что карлик, – и есть Ваня Грозный. Он никогда не платит наличными, у него их просто нет никогда, хотя он все время рассказывает, что за границей то пять тысяч «зеленью» огребает, то семь. И самое смешное, что это правда! Видишь, как он буфетчику Романычу зубы заговаривает? Его забирать в обезьянник – дело рисковое, потому что он все время буянит, а последний раз произносил перед алкашами пламенные речи и требовал снести наш РОВД, приняв его за Бастилию. И ведь едва не снесли! И надо бы ему морду пощупать за такие дела, да нельзя. Его все у нас любят, он у директора цирка полный любимчик и три раза с нашим майором водку пил, истории о заграницах заправлял.

      – А второй? Который громила?

      – Второй, Женя, и есть уборщик Чернов, у которого тигра сперли. Видишь, какой здоровый. Он мне говорил, что с тринадцати лет в цирке. Значит, почти сорок лет – сейчас ему чуть за полтинник.

      – Здоровенный какой, – сказала я, разглядывая богатырскую стать Чернова. – Наверное, тигров, как котят, швыряет.

      – Их пошвыряешь… – поежился Голокопытенко. – Я вот только сегодня видел, какие это туши. Они мясо рвали с вил, как сладкую вату, которую дети с палочек едят. Ума не приложу, как могло выйти, чтоб тигр из-под носа Чернова пропал. Такая туша полосатая, да еще с зубами и когтями… И кому он вообще нужен? Я, честно говоря, сразу на него, на Чернова то есть, подумал, только он… Подождите, Женя. Кажется, они нас заметили.

      Голокопытенко был прав. Карлик Ваня Грозный и здоровяк Чернов, получив от буфетчика бутылку водки и блюдо блинов с мясом, наскоро подогретых в микроволновке, направились к нам. Чернов был угрюм, карлик же раскинул коротенькие ручки и воскликнул:

      – Вы еще не ушли? Снова по нашу душу, гражданин начальник? Ну что? Кто Пифагора спер, не знаете пока? Эт-та плохо. Пифагор был у нас тигр ученый, хотя и слопать мог любого безо всяких катетов и гипотенузы. Гипотенуза – это такой соус в Таиланде, – пояснил неожиданно Карлик, треща с невероятной скоростью и перескакивая с темы на тему. – Помнится, Пифагор задрал Машку-акробатку, а она мне нравилась. С тех пор взял я себе за правило дружить только с крупными женщинами, которых и тигр не проймет. Взять хотя бы Маруську…

      – Ваня, я наливаю, – сказал Чернов, тяжело опускаясь за наш столик. – Ты, лейтенант, что-то спросить хотел?

      Меня все они, кажется, упорно не замечали.

      – Я поужинать хотел, – отозвался Голокопытенко.

      – Поужинать? А что ж без водки? Дама водки не пьет? – как из рога изобилия сыпал слова Ваня Грозный. – �