Треблинка. Исследования. Воспоминания. Документы. Коллектив авторов

перешедшие на сторону врага и прошедшие специальную караульно-охранную подготовку в учебно-тренировочном лагере в местечке Травники[9]. Большинство являлись украинцами, однако также имелись выходцы из Прибалтики (литовцы и латыши) и других районов СССР[10].

      Основным контингентом заключенных стали поляки и евреи, совершившие уголовные и экономические преступления, административные проступки (вплоть до проезда на поезде без билета и организации несанкционированных вечеринок) или попавшие сюда в ходе облав. Первоначально это были жители Соколувско-Венгрувского повята, затем география узников расширилась, а среди евреев появились выходцы из Франции, Германии и Чехословакии. Все они находились в одинаково тяжелых условиях – с той лишь разницей, что в зависимости от причин ареста узник-поляк мог надеяться на освобождение, а еврей – нет. Так, житель деревни Косув-Ляцки С. Здонек провел здесь весь ноябрь 1941 г. за то, что не сумел сдать требуемое количество продовольствия оккупационным властям. Позднее он рассказывал о постоянных издевательствах и избиениях, причем отмечал, что с особой жестокостью нацисты относились к заключенным-евреям: «Однажды на моих глазах привели пять евреев и заставили их пролезть в узкий проход колючей проволоки, специально сплетенной для этой цели. Евреи застревали в проходе и не могли пролезть, тогда немцы избивали их палками. Так они убили всех пятерых»[11].

      О жестоком отношении к узникам свидетельствовал и диспетчер железнодорожной станции Треблинка, участник польского подполья Ф. Зомбецкий: «Зимой 1941 года я видел, как со ст[анции] Малкиня шла группа заключенных по направлению в лагерь. Сзади себя они тащили за ноги обессиливших людей, одежда на них была порвана, и их тащили, по существу, голыми по снегу. Очень часто можно было видеть, как заключенные зимой ходили на работу босыми, без обуви и были очень легко одеты. ‹…› Немцы и вахманы, охранявшие заключенных, были всегда пьяны. Мне известно, что они заставляли есть людей рвоту, т. е. то, что они, будучи пьяными, вырыгали на землю»[12].

      Сам трудовой лагерь Треблинка, обнесенный двухметровым ограждением из колючей проволокой, имевший сторожевые башни и входные ворота на северо-востоке с надписью «Arbeit macht frei», был разбит на административно-экономическую и тюремную зоны, причем в последней со временем женщины, мужчины-поляки и мужчины-евреи были отделены друг от друга. Средняя численность заключенных одномоментно составляла около 1,2–1,5 тыс. человек, 800–900 из них постоянно трудились либо в гравийном карьере, либо на станции Малкиния, где грузили гравий в вагоны. Постепенно география труда расширялась и включала в себя осушение болот, работы на других станциях, строительство дорог, лесозаготовку и пр. Непосредственно в «трудовой» Треблинке находились столярные и слесарные мастерские, портные, прачечная, кухня, пекарня и другие учреждения.

      К работе в карьере и обслуживанию лагеря нацисты также привлекали вольнонаемных рабочих,

9

См.: Шнеер А. И. Профессия – смерть. М., 2019.

10

Тем не менее узники называли всех вахманов «украинцами»; под влиянием мемуаров бывших заключенных это некорректное обозначение закрепилось и в западной историографии.

11

Государственный архив Российской Федерации (далее – ГАРФ). Ф. Р-7021. Оп. 115. Д. 11. Л. 20.

12

ГАРФ. Ф. 7445. Оп. 2. Д. 134. Л. 80.