Дракон клана Натхая. Анна Богарнэ

тогда и проявились, как по волшебству, очертания этого места.

      Я видел его целиком, но не как делал это раньше – глазами, ведь буквально все было пропитано золотым блеском. Огибая большой острый камень, на который по счастливой случайности не наткнулся при падении, я продвигался по лазу, пролез еще через один лаз, и оказался в просторном помещении, которое видел во сне. Здесь я мог использовать человеческое зрение, и видимо поэтому золотой блеск пропал. С потолка лился яркий солнечный свет, отражаясь в крохотных камушках, составлявших добрую часть стены; по центру возвышался к сводам пещеры камень необъятных размеров. Я вспомнил, как он превратился в чудовище, и по спине у меня побежали мурашки (странно, но чешуя не изменила человеческих ощущений, и даже их усиливала.)

      Приблизившись к камню, я заметил что-то сбоку, обогнул его, и на мгновение остолбенел: возле него лежал скелет человека. Я нечасто видел мертвецов, и даже фамильный склеп посещал отводя взгляд. Человеческое обычно кричало во мне: «Смерть настигнет тебя!», и я неосознанно закрывался от страхов. Сейчас же мои страхи притупились, и я без эмоций разглядывал скелет: квадратная вытянутая голова, массивная нижняя челюсть с искривленными зубами, на шее яркие бусы из драгоценных камней, шелковые одежды, вышитые золотой нитью, в костлявых пальцах золотая чаша. Я сразу догадался, что этот человек был жрецом, освободившим дух дракона из заточения – моим предком. Жалость к покойному подавилась животным соседом, и мне снова стало жутко: инстинкт хищника легко управлял моей человечностью. Он будто задавливал ее в момент проявления, а я ощущал эту внутреннюю борьбу.

      Я огляделся не понимая, что именно должен предпринять, и тут отскакивавшие от камней лучи изменили свое направление, освещая выдолбленный в камне символ – голову дракона с раскрытой пастью. Я перевел взгляд на золотую чашу в руках моего предка, догадавшись, зачем он сюда пришел: в чаше было то, что могло оживить чудовище (по какой-то причине жрец не смог этого сделать).

      Почесывая подбородок, я задумчиво покружил вокруг останков, и обнаружил кинжал с золотой рукояткой и выцарапанными на ней символами. К сожалению, я не был силен в языке предков и вспомнил Матильду, которая могла бы прочитать и перевести. Во мне зашевелилось какое-то чувство, но я быстро его отогнал. Лучи снова изменили положение и уже подсвечивали чашу, придавая ее стенкам и дну красноватый оттенок. «Он наполнил ее своей кровью», – догадался я, и чешуя на моем теле, будто в подтверждение, затрепетала.

      Недолго думая я резанул по ладони кинжалом, но чешуя отразила попытку навредить, с силой отталкивая лезвие, – и я чуть не прочертил себе по лбу. Тогда я разорвал штанину, и провел лезвием по ноге, – кровь заструилась наполняя чашу. Оторвав часть штанины, я перевязал себе ногу. Голова у меня кружилась, и, подавшись вперед, я уперся ладонью о камень, и быстро выплеснул содержимое на изображение драконьей головы.

      Полы пещеры затряслись, а затем треснули. Я попятился, но меня