По горящим следам Серафима. Юлия Дуюнова

струсить, Арина размахнулась и вонзила кинжал себе в грудь. Крик клона растаял вместе с ней в тот миг, когда барьер с хлопком исчез, а голова Арины с холодными открытыми глазами коснулась земли…

* * *

      Константин сидел в мягком кресле, наблюдая за двумя младенцами, что смело бегали друг за другом, иногда с шлепком падая на пятые точки. Единственная менее мрачная комната во всем замке была личными покоями Владыки. Обычно сюда смела заходить лишь Морена, но опасаясь за младенцев, Константин велел перенести их к нему. Потрескивающий в камине огонь мягко успокаивал. Это были единственные минуты покоя, когда Константин снимал свою маску устрашающего властелина и просто думал.

      Морена мирно посапывала на его ложе. Глядя на спящую сестру даже Константину сложно было поверить, что при пробуждении она превращается в озлобленную и жестокую тварь. В кровожадности брат не стал бы и спорить с сестрой. Глупо вступать в спор, где заранее знаешь, что проиграешь. Чаще он находился здесь один, но иногда пускал сестру в свою кровать. Константин знал, что является для Морены большим, чем просто братом. Он был для неё мужчиной, которого она любила… Нет, это слово для неё негодно. Боготворила, боялась, желала, мечтала о нем. Но любовь для неё была незнакома просто в связи с тем, что Морена по существу своему не способна любить. В одном Константин был уверен полностью, что сестра его не предаст. По крайней мере пока он является для неё королем.

      А что он испытывал к ней? Константин посмотрел внимательнее на спящую сестру. Она ему нужна. Как сильный и преданный сторонник. Но неужели это все? Теплых братских чувств к сестре он не испытывал. Как к любовнице? Нет, они бывали близки не часто, и почти всегда по её инициативе. В принципе, он не будет горевать при её смерти. Даже больше, понял Константин, он желает её смерти. Много лет в нем взращивалось это чувство отвращения, но лишь сейчас мысль окончательно сформировалась. Повелитель раздражался от одного её присутствия, а от визгливого хохота и вовсе приходил в бешенство.

      Конечно, потеря такого верного союзника пошатнет его позиции, но Константин уже давно преодолел ту грань, когда надо бояться подчиненных. Он мог уничтожить их всех при желании. Но тогда некому будет воевать за него. Дилемма. Понимая, что вновь начинает раздражаться, Константин медленно вздохнул, успокаивая нервы. Надо избавиться от первопричины этих беспокойств.

      – Морена, проснись.

      – Да, мой повелитель. – Сонным голосом отозвалась сестра.

      – Акристо что-то задумал. Мне не нравится это.

      Морена села на край кровати, скинув с себя остатки сна.

      – Ты же имеешь над ним полную власть, брат. Вели рассказать ему, он не сможет обмануть тебя.

      Константин презрительно скривил губы, вновь сдержав раздражение от высказываний сестры. Неужели она считает, что он сам не додумался это сделать?

      – Я спросил. Нет, убить он меня не планирует. Тебя тоже. Даже заговора в наших рядах не ведет. Информацию он приносит исправно. Но я чувствую, что что-то не так. Его воля растет,