По горящим следам Серафима. Юлия Дуюнова

Последний Дар

      Дни летели со скоростью, будто в них осталось не больше десяти часов. Арина замкнулась в себя, с головой погрузившись в различные виды тренировок. После устроенной ей взбучки девушка смогла направить свои силы в нужное русло. Каждый день она напоминала себе, что её дети в опасности и нуждаются в ней. Каждый день, каждый час. Каждую минуту. А она чуть не предала их.

      Она почти перестала спать, в минуты изнеможения представляя себе, как Морена заносит кинжал над её детьми, а Константин и Акристо смеются за её спиной. Арина сморщилась, вспомнив предательство того, кого она посчитала другом. Девушке было больно думать о нем, потому что (Арина нашла силы признаться себе) явно испытывала к нему более глубокие чувства, чем дружба. Но это стало лишь большим поводом ненавидеть его.

      В те недолгие минуты, что девушка все же решалась отдохнуть от физических нагрузок, она варила зелья с разными свойствами. По большей части лечебных, но и для яда находилось местечко. Собирала травы, сушила и терла в порошки листья растений. Перечитывала книги по зельеварению, изучала алхимию и заклинания. И каждый раз представляла, как проткнет мечом сердце Константина, потом его ненавистной сестры и напоследок Акристо.

      Амайя практически перестала заниматься с ней, после того как Арина смогла задеть ей все главные точки чакры, и восстановить свою силу, подпитываясь от энергии воды и света. Больше её нечему было учить. Много времени Амайя проводила с Нидриэль. Арина не раз отмечала, с какой тоской кицуне смотрит на мудрую старушку и пытается ей что-то доказать, но та лишь нетерпеливо отмахивалась.

      Вот и в очередной раз с печалью во взгляде Амайя беседовала с Нидриэль, пока старушка помешивала что-то в котелке на небольшом костре. Луна освещала ярко все вокруг, отражаясь в спокойном зеркале пруда. Отжимавшаяся на берегу Арина застыла и вдруг осознала: мрачная скорбь одолела не только Амайю. Гелам последние несколько дней ходил сам не свой, все больше времени проводя в лесу. Илида почти не разговаривала, сатиры не устраивали вечерних плясок, больше не был слышен игривый смех нимф, а лешие смотрели на Нидриэль так, как люди смотрят на смертельно больного человека, понимая, что ему уже ничем не помочь.

      Какое-то безумное понимание поразило девушку, но все же кое-что никак не могло уложиться в её голове. Нидриэль выглядела как обычно и лишь её не поработила эта тоска, так отчего все домочадцы так смотрели на старушку, будто провожая её в последний путь?

      Арина встала, отряхнула руки и пошла к костру. Весь последний месяц девушка обучалась технике бесшумной ходьбы, при которой шаг надо было начинать с носка на пятку, а не наоборот, как ходят большинство народов королевств, и сейчас с удовольствием отметила, что такая ходьба вошла в привычку.

      – Твоё зеркало почти разбито, Нидриэль.

      – Да, и это еще один раз напомнило мне, как быстротечно время и что в любой момент может разрушится все. Поэтому не мешай мне, Амайя, осталось кипеть всего несколько