Замок теней. Юлия Ляпина

тив дочери и с мукой в голосе сказала:

      – Кати, я желаю тебе добра, но это предложение кажется мне ужасно странным!

      – Не вижу в нем ничего странного, мама, – леди Катарина вновь постаралась улыбнуться без горечи в красивых глазах, – просто Его Светлости надоело возвращаться в пыльный холодный дом, жевать остывший ужин и отбиваться на балах от претенденток на его титул и состояние.

      Глаза леди Виолы расширились, а дочь продолжила как ни в чем не бывало:

      – Он сам сказал мне об этом. К тому же граф близкий друг нашего дорогого Берти, и тот сам посоветовал ему искать леди постарше, поспокойнее, умеющую вести дом.

      Матушка вздохнула и отошла, погружаясь в чувство вины. Катарина ощутила укол совести – не хотелось напоминать близким о том, почему она в свои почти тридцать лет все еще не замужем. Но коснувшись рукой шероховатых шрамов, стянувших половину лица, леди решительно отбросила стеснение и встала:

      – Попрошу Бетти принести мужчинам закуски. Судя по всему, они решили просидеть в кабинете до ужина.

      Леди Виола только кивнула, продолжая смотреть в ночь за окном. Ее дочь неслышно вышла и в коридоре еще раз потрогала бугристую щеку, и рубец, оттягивающий вниз левый глаз. Да, такое случается.

      Глава 1

      Десять лет назад леди Алтея-Катарина-Ормелина Абермаль была беззаботной дебютанткой. Тогда в моду только вошли пышные газовые юбки из десяти-двенадцати слоев невесомой шелковой ткани. Тончайший шелк, расшитый бисером, таинственно мерцал в свете свечей, и потому в бальных залах не спешили заменять канделябры газовыми рожками или редкими электрическими лампочками.

      Семья Абермаль жила в достатке, но небогато. Хватало на жизнь и редкие развлечения. Лорд Абермаль был аккуратным помещиком, копил дочерям приданое, откладывал деньги на учебу сыновей и очень надеялся, что старшая, Кати, удачно выйдет замуж.

      Шансы были велики. Внешностью леди Катарина пошла в отца – темные волосы, темные глаза, высокий для женщины рост и красивые формы. А еще леди Виола учила дочерей вести дом, нанимала толковых учителей, так что юные леди умели говорить и писать на трех самых популярных в свете языках. В свободные часы девочки музицировали, писали акварели, вышивали шелком и берлинской шерстью, шили сорочки, учились следить за кухней и вести домашние расходные книги.

      Благодаря такой насыщенной программе обучения, к восемнадцати годам леди Катарина готова была стать женой аристократа или офицера. Как все юные леди хорошего воспитания она чуть-чуть боялась этого и надеялась провести хотя бы один сезон, танцуя и развлекаясь. Известно ведь, что молодую жену после медового месяца отправляют в поместье – вынашивать и рожать наследника, а может, и двух и только потом позволяют ей вернуться к светской жизни. Впрочем, лорд и леди Абермаль большую часть года жили за городом, наезжая в столицу с визитами раз или два в сезон.

      Когда леди Катарина Абермаль впервые появилась в столице, ее матушка приложила усилия, чтобы пошить для дебютантки самые модные платья. Высокая красивая девушка успела посетить несколько балов и чаепитий, обзавестись парочкой поклонников и воздыхателем, а потом ее сезон внезапно прервался. Это случилось в столичном особняке Абермалей. Гости собирались на ужин с танцами, юные леди болтали у фортепьяно, внезапный порыв ветра распахнул окно, взвил шторы и… опрокинул канделябр на стоящую ближе всех к инструменту девушку. Юбки вспыхнули, за ними полыхнул шелковый шарф, рукава, волосы… Заглянувший в гости лорд Честер первый опомнился и накинул на леди Катарину сорванную портьеру. Огонь погас, лекарь прибыл довольно быстро и сдернул с рыдающей от боли дебютантки платье вместе с кожей.

      Сильно пострадала левая рука, левая нога, шея, часть лица и волосы. Несколько дней леди Катарина качалась между жизнью и смертью, плавала в океане боли, но все же выжила. Через год волосы отросли, раны затянулись, оставив грубые рубцы и стянутую кожу, а ее место в свете заняла младшая сестра. Для нее перешили платья, которые леди не успела надеть, ей предназначалось теперь невеликое приданое Кати и модные безделушки.

      Родственники и знакомые ждали от обиженной судьбой красавицы злобы, раздражения, чего-то такого, что позволило бы свету оттолкнуть юную леди, но… она сумела всех удивить. Как только раны затянулись, леди прикрыла левую половину лица вуалеткой и появилась в гостиных вместе с маменькой и сестрой. Аристократы умели уважать силу духа и постепенно к виду леди Абермаль привыкли. В гостиных оценили ее характер и тонкий юмор, признали достоинства и как-то незаметно перевели в разряд матрон, то есть дам самостоятельных, не нуждающихся в сопровождении. Если юная леди сообщала, что едет по модным лавкам с Кати Абермаль, маменька довольно вздыхала и занималась своими делами, зная, что дочь не потратит лишних денег, не уронит репутацию и вернется домой в отличном расположении духа.

      Мало кто знал, что леди Катарина умела ценить подарки судьбы и, однажды очутившись на краю пропасти, наслаждалась каждым днем и была неожиданно счастлива. Она гуляла по столице, читала книги, рисовала, вышивала, вела интересные беседы с мужчинами – ведь никому и в голову не