Разговор о будущем. Ирина Ракша

темнеющим нашим окном кричит во дворе мать Витьки-Хрюни, загоняет его домой: «А ну марш в дом! А то ремня всыплю!». А я, конечно, не смею отвязываться. (Об этом и речи не может быть.) Хотя на лодыжке моей, у шнурованного ботинка, бельевая верёвка совсем не тугая. Но всё же есть, есть у меня, горемычной (с высохшими от слёз щеками), одна отрада. И имя этой отраде – Дымка. Серая, словно дым, кошка Дымка. Моя подружка, сестричка. Тёплая, мягкая. Когда-то котёнком подобранная мамой на рынке. Я сижу на полу, а Дымка – рядом. Трётся, сочувствует. Потом, уютно свернувшись у меня на коленях, тоже голодная, греет меня, мурлычет, успокаивает. Мол, не плачь, не горюй – и это минует. В конце концов Дымка помогает мне задремать и даже заснуть. И мама, поздно вечером отперев дверь, застаёт нас спящими в темноте на полу, у ножки кровати. Потом я помню, как мама, присев на корточки и обхватив меня, целует, и щеки её мокры от слёз. Помню, как достаёт она мне из сумочки две конфеты «Ромашка». Какие чудо-цветки на фантике! Это значит, в «приличном доме» её, учительницу, угощали чаем. За столом она красиво беседовала с хозяйкой, пряча под стул ноги в истоптанных туфлях. А конфеты не съела, а припрятала для меня. Потом мы обе, уже улыбаясь, под знакомый радиоголос Левитана, с облегчением на душе едим за столом собственную картошку. Горячую и рассыпчатую. Кормим и Дымку у печки. А потом я наконец засыпаю в кровати. Так сладко. С «Ромашкой» в ладони, укутанная маминым одеялом. С лёгким запахом её духов. Господи, как всё хорошо-то! Как счастливо всё на свете! И даже Левитан из чёрной тарелки радио, что висит над дверью, вещает нам какие-то очень хорошие «Последние новости». Послевоенные. Значит, папа скоро домой вернётся.

      21. Не знаю, что это я сегодня вдруг вспомнила стихи великого, но, думаю, незаслуженно забытого, вернее, мало любимого писателя Горького. Максима Горького-Пешкова. Особенно молодым поколением. (Впрочем, кого они нынче знают больше заморского «Поттера»? И всех прочих «Властелинов колец»?) Вспомнила Горького, раннего. Его отважного парня Данко с вырванным из груди и сгорающим сердцем. Сгорающим для людей. Вспомнила «Девушку и смерть», «Буревестника», «Старуху Изергиль»… А как мудры и бессмертны, а главное, как злободневны строки его! Обращены они к тем, кто не делает добра ближнему: «А вы на земле проживёте, ⁄ Как черви слепые живут. ⁄ Ни сказок про вас не расскажут, ⁄ Ни песен про вас не споют».

      Это слова пророчества. Их надо каждому из нас хоть иногда вспоминать. Чтобы ежедневно делать что-нибудь доброе. Хоть самое малое. Хоть чуть-чуть. И не себе. Ближнему.

      22. Единожды присягнув, клятву не меняют.

      Иммануил Кант

      (По поводу своей принадлежности российскому подданству.)

      23. Если не просто пишешь текст, а создаёшь прозу художественную, помни (ищи и чувствуй): каждая строчка, как и поэтическая строка стиха, должна иметь свой наиточнейший ритм и наивысший смысл. И в поисках синонимов добивайся того же.

      24. «Для ссоры нужны двое», – издавна говорят британцы. А я говорю