Покой и не снится. Марина Серова

этих слов он ретировался в сторону лестницы.

      Я вышла на улицу. Сняла «Фольксваген» с сигнализации и села за руль. Решетников не обманул меня. Он появился минуты через две одетый уже в синие джинсы и цветастую рубашку навыпуск. Александру Михайловичу на вид было лет сорок пять, не более. Как я уже сказала, он сильно худощав, нескладно сложен, и во всех его движениях сквозила рассеянность. Висячие усы и чуть крючковатый нос делали его похожим на старого голодного разбойника. Контраст составляли лишь глаза. Ярко-голубые, они совершенно не гармонировали со всей его внешностью.

      – Ваша машина? – спросил он, приблизившись.

      Глупый вопрос.

      – А вы думаете, я забралась в чужую?

      – Извините, – немного стушевался он. – Я сегодня слегка рассеян.

      – Я это заметила.

      Может, замечание мое и было бестактным, но я сочла уместным произнести его.

      – Садитесь, – добавила, распахивая перед ним переднюю дверку.

      Решетников забрался в салон, и я запустила двигатель.

      – Можно закурить? – спросил он, потянувшись рукой к боковому карману.

      – Курите, – разрешила я. – Только откройте окно.

      Он в точности исполнил мое наставление и с удовольствием закурил.

      Я развернула «Фольксваген», и мы не спеша отъехали от клиники. Краем глаза я отметила, что практически в тот же момент из соседнего переулка тронулись «Жигули» шестой модели, салатного цвета и пристроились нам в хвост. Это могло быть простым совпадением – мало ли кто и в какую сторону хочет ехать. Но меня настораживало другое. Несмотря на свою временную или постоянную рассеянность, Решетников тоже заметил «жигуленок» и чрезвычайно занервничал. Заерзал на сиденье, то и дело оглядываясь, руки его задрожали, и, дабы я не заметила этого, он засунул их в карман джинсов. Однако, вспомнив про сигарету во рту, спустя мгновение одну руку все же достал.

      – Вы их знаете? – осведомилась я, намеренно демонстрируя, что от моего внимания ничто не укрылось.

      – Кого? – еще больше засуетился Решетников и выкинул в окно только что прикуренную сигарету. Вытер ладонь о штанину.

      – Тех двоих типов на «жигуленке».

      Типов действительно было двое, но лиц их я не видела. Лобовое стекло отсвечивало.

      Решетников демонстративно обернулся назад и ответил:

      – Нет, не знаю. А с чего вы взяли?

      – Ладно, не знаете, так не знаете, – отмахнулась я.

      В самом деле, может, Александр Михайлович от природы такой паникер, а неизвестные преследователи на «жигуленке» запросто могли быть и по мою душу. Мало ли где и кому я дорогу перешла.

      Кстати, заметила, что номера на «Жигулях» отсутствовали вовсе. Это опять-таки наводило на очень неприятные размышления. На всякий, как говорится, пожарный случай я незаметно для своего попутчика вынула из своей сумочки французский револьвер и положила его рядом с собой на сиденье. Проделала я это как нельзя вовремя. Когда мы свернули на пустынную улицу, «жигуленок» пошел на обгон. С такими методами атаки я была уже знакома.

      – Пригнитесь к панели! – сухо скомандовала Решетникову.

      – Вы