Командир Красной Армии: Командир Красной Армии. Офицер Красной Армии. Владимир Поселягин

чего я начал писать письмо Сталину, первым делом указав день и время начала войны. Дальше описал задачи немецких войск и главные места прорывов. Заметив, что до отправления осталось всего десять минут, быстро поставил дату, убрал исписанные листы в конверт и, хотел было закрыть, но потом вырвал из тетради еще один листок и написал: «Это то, о чем вы думаете (5 марта 1953 года)». После чего заклеил конверт и надписал: «Кремль. Товарищу Иванову».

      Выбежав из почты, я бросил оба конверта в почтовый ящик и побежал на перрон, держа в руке картонный серый квадратик билета.

      – Черт! – воскликнул я, заметив, что состав уже тронулся.

      Быстро догнав свой вагон, запрыгнул на подножку и, протиснувшись мимо улыбающейся проводницы, подал ей билет, поправляя лямки сползающего с плеча сидора.

      – Проходите. Ваше купе пятое, место девятнадцать. Белье сейчас возьмете?

      – Ага, спасибо.

      – Тогда пройдемте.

      Устроившись в купе и познакомившись с попутчиками (вот же повезло, все оказались командирами Красной Армии), я расстелил матрас и белье, после чего предложил отметить знакомство.

      – Извините, товарищи командиры, закупиться не успел, едва на поезд не опоздал, так что предлагаю пройти в вагон-ресторан, – сказал я соседям.

      – Да у нас с собой, не волнуйся, все равно скоропортящееся, так что рубанем, а потом уже можно и в ресторан, – отмахнулся один из попутчиков в звании майора.

      Из трех попутчиков он был старшим по званию. Командир стрелкового полка майор Стрельников, беловолосый крепыш лет тридцати двух – тридцати трех в ладно пригнанной форме. Второй оказался старшим политруком Вячеславом Запольским, корреспондентом армейской газеты «Звезда». Третий – молодой лейтенант-артиллерист, только что из училища, Сергей Петров.

      – Ты, смотрю по нашивкам на рукаве, послужить успел? – спросил Стрельников.

      – Лейтенант запаса, зенитчик, – представился я.

      – Что за орудия? Тяжелые?

      – Нет, ПВО-ПТО.

      – А, скорострелки, – нарезая хлеб, хмыкнул майор.

      Больше за время пути, к моему огромному облегчению, к моей якобы службе не возвращались, ехали спокойно.

      Мне было интересно следить за поведением командиров, вот только пристрастие майора к алкогольным напиткам немного напрягало, но мне повезло – остальные оказались трезвенниками. У старшего политрука я заметил потрепанную книжечку-методичку. Она описывала знаки различия Красной Армии и Флота. Попросив ее изучить, мол, вспомнить материл, незамедлительно получил ее от Запольского – он, оказывается, и сам часто ей пользовался. Кроме того, я научился бриться опасной бритвой и править ее ремнем. Это сложно, поверьте мне, особенно в качающемся вагоне.

      Начальнику Алексеевского районного отделения милиции капитану Ермолову от участкового милиционера старшины Ветрова.

      Довожу до вашего сведения, что следов голого мужчины (словесный портрет прилагается), обнаруженного