Вестники времен: Вестники времен. Дороги старушки Европы. Рождение апокрифа. Андрей Мартьянов

утоптанного тракта тянулись уже убранные по большей части поля. Вокруг почти ничего не изменилось, все так же желтели кое-где островки не сжатой пока пшеницы, темными пятнышками выделялись полоски перелесков и торчал справа на холме замок некоего сэра Бреаля, приходившегося барону де Фармер вассалом.

      В деревне Сен-Рикье сегодня было несколько оживленнее – уборка урожая почти закончилась, и арендаторы в своих дворах молотили хлеб цепами жуткого вида, даже не оглядываясь на проезжающих мимо всадников. Показалась церковь прихода святого Томаса, и сэр Мишель, окликнув Гунтера, кивнул в сторону окружавших храм деревьев:

      – Сарацина-то убрали. Недолго проболтался…

      – У нас всегда так, – хмуро проворчал отшельник, расслышав фразу рыцаря. – Сначала вешают, а потом разбираются. Как хорошо в Уэльсе – человека можно казнить только после суда. Сарацин ведь совсем неплохой был. Работящий… Всю посуду перемыл. Сам, без напоминания – увидел, что в жбане мокнет, да и вымыл.

      – Ага! – Сэр Мишель слегка натянул поводья, чтобы ехать медленнее. – Это ты епитимью на него наложил…

      – Дурачина, – буркнул отец Колумбан.

      Выбрался на крыльцо отец Дамиан. Узрел старца. Заулыбался. Сухо благословил сэра Мишеля.

      – Мир вам! – Отец Колумбан воздел ладонь со сложенными для благословения пальцами. – Все ли благочинно в приходе?

      – Хвала святому Томасу! – прогудел сельский священник. – Вот только прихожане не слишком щедры… Где взять денег на алтарь для придела Богородицы – ума не приложу.

      Рыцарь развернулся всем телом к оруженосцу. Как видно, столь же быстрый на раскаяние, как и на грех доблестный рыцарь собирался приказать выдать обнищавшему святому отцу все имеющиеся денежные запасы. Как-никак, благотворительность тоже является одной из составляющих безгрешной жизни. Решив опередить собиравшегося с духом сэра Мишеля, германец сдернул с пояса мешок с золотом, и быстро вынув три монеты, протянул их отцу Дамиану.

      – Вот, возьмите… На благо церкви и веры Христовой.

      – Щедрый дар, – вдруг раздался новый голос – холодный и немного странный из-за едва уловимого акцента. – Я добавлю свою лепту.

      Никто не заметил, как из полутьмы храма на свет выступил невысокий черноволосый и смуглый человек в коричневых одеждах, с кипарисовым посохом паломника и оливковой веточкой, прикрепленной к плечу. Сей пилигрим, метнув острый взгляд на собравшихся у входа, вынул из складок одежды пару серебряных кругляшков и передал монетки священнику.

      – Я пойду, пожалуй, – сказал неизвестный. – Благодарю за приют и хлеб. Да благословит вас Господь…

      Человек поклонился отцу Дамиану, принял благословение, несколько правда, поспешное, строго взглянул на сэра Мишеля и, спустившись вниз, вышел на дорогу.

      – Паломник, – пояснил священник отцу Колумбану, глядящему вслед удалявшемуся незнакомцу, – возвращается из Святой Земли в Англию. А вы куда собрались?

      – Тут…