Вестники времен: Вестники времен. Дороги старушки Европы. Рождение апокрифа. Андрей Мартьянов

свои неподалеку должны быть. Вот только бензин… гм, «вино для дракона» раздобыть. Надо этого недоумка предупредить, чтоб не пугался, а то еще под колеса полезет или чего доброго под винт сунется – такой может… В кабину, на Куртово место, его посадить что ли? Там разберемся». – Гунтер забрался в кабину, оценив, насколько непривычно сидеть без куртки или комбинезона. Так, бензина шестьдесят литров, масло – в норме, но тоже маловато… Остальное вроде в порядке – стоит удивиться, что английские пули не причинили машине заметного вреда. Бедный Курт, как ему не повезло! Это ж надо было оказаться на пути пуль сумасшедшего англосакса; ведь тот ублюдок с «Харрикейна» бил наудачу, в воздух палил. Так недолго и фаталистом стать…

      Гунтер бросил взгляд на стоящего у крыла сэра Мишеля и увидел, как его хмурое, сосредоточенное лицо осветила лучезарная улыбка, нормандец взмахнул рукой и, точно первую фразу оды, произнес нараспев:

      – Говоришь, Иоанн?

      – Чего? – наморщил лоб германец, которого сэр Мишель сбил с мысли своим возгласом.

      – Твое второе имя – Иоанн?

      – И-о-ганн, – четко сказал немец.

      – На нашем наречии «Жан»? По-английски значит – Джон?

      – Наверно, так. – Гунтер никак не мог понять, к чему клонит рыцарь.

      – В Англии сейчас правит принц Джон, – как бы невзначай сообщил сэр Мишель. – Брат короля Ричарда.

      «Опять за свое!» – простонал про себя Гунтер, а вслух сказал:

      – Может, все-таки король Георг?

      «Не разбирается он в наших делах, путается, бедняга. Оно и понятно…» – подумал сэр Мишель и, надсаживаясь, прокричал:

      – Ты хочешь, чтобы тебя звали по-нашему?

      – Ну?

      – Иоанн – Джон! А по-доброму – Джонни!

      «Пресвятая дева! – Гунтер устало откинулся на спинку кресла, приложив ладонь к лицу. – Ладно, побуду немножко Джонни, раз ему так хочется, от меня не убудет».

      – Валяй, зови «Джонни». Сэр… Мишель, можно просто «сэр». По-доброму?

      – А как же! – с готовностью отозвался тот. – Можно «сэр», можно «сэр рыцарь», я не обижусь. Слушай, а ты сам-то дворянин?

      – Дворянин… – проворчал под нос Гунтер и подумал: «Папенька из благородных, даже в родстве с герцогом Дармштадтским. А у нас в Райхерте долго ходила легенда, будто прапрабабушка спуталась с самим Генрихом де Валуа и понесла от него прадедушку. Если так, то во мне есть кровь французских королей и германских курфюрстов… Конечно, дворянин».

      – Дворянин, дворянин! – скрывая улыбку, прокричал Гунтер. – Даже родственник Валуа, таких не знаешь, случайно?

      – Знаю! – просиял сэр Мишель. – У них еще золотые лилии на лазурном поле в гербе! А какой у тебя герб? Тоже с лилиями? Красиво, должно быть!

      – Другой, – отрезал Гунтер и подумал: «Этого придурка все-таки надо посадить в кабину. Как есть под винт залезет!» – Эй, сэр, а ну, залезай на крыло!

      Сэр Мишель уже почти без опаски, но довольно неуклюже вскарабкался на плоскость и с любопытством заглянул в кабину.

      – А что это у тебя тут?

      – Всякие… Штуковины! Они нужны,