Пересадочная станция. Клиффорд Саймак

– знать, что ты любима и нужна.

      – Но теперь все по-иному, – молил Инек. – Теперь вы приходите ко мне сами, по собственной воле.

      Сколько лет уже прошло? Должно быть, все пятьдесят. Мэри стала первой, Дэвид – вторым. Из всех, кого воскрешало его воображение, они были ближе и дороже других.

      А сколько лет минуло с тех пор, как он попытался сделать это впервые? Сколько лет провел он, изучая безымянную науку, созданную чудотворцами Альфарда-XXII?

      Когда-то, в прежние дни, при его прежнем отношении к жизни, все это могло показаться ему черной магией, хотя черная магия была тут ни при чем. Скорее упорядоченные манипуляции некими естественными характеристиками Вселенной, о которых человечество еще не подозревает. Может быть, оно никогда их не откроет. Потому что на Земле просто не существовало – по крайней мере в настоящее время – направления научной мысли, необходимого для появления исследований, которые могли бы привести к такому открытию.

      – Дэвид чувствовал, – сказала Мэри, – что так не может продолжаться вечно. Эти наши благочинные визиты… Рано или поздно должно было наступить время, когда нам пришлось бы признаться себе, кто мы такие.

      – И остальные тоже так решили?

      – К сожалению, да, Инек. Остальные тоже…

      – А ты? Ты сама, Мэри?

      – Не знаю, – ответила она. – Для меня все это по-другому… Я люблю тебя.

      – И я тебя.

      – Нет, ты не понимаешь! Я и вправду влюблена в тебя.

      Инек застыл, глядя на нее, и ему почудилось, что весь мир заполнился грохотом, словно он сам остановился, а пространство и время все так же несутся мимо него.

      – Если бы все оставалось по-прежнему, как вначале… – произнесла Мэри. – Тогда мы радовались своему существованию, эмоции наши были не столь глубоки, и нам казалось, что мы счастливы. Как маленькие беспечные дети, что играют на улице под яркими лучами солнца. Но потом мы повзрослели. И возможно, я больше, чем другие.

      Она улыбнулась Инеку, но в глазах у нее стояли слезы.

      – Не принимай это так близко к сердцу. Мы можем…

      – Мэри, дорогая, – сказал Инек. – Я полюбил тебя с того самого дня, когда мы встретились впервые. А может быть, и еще раньше.

      Он потянулся было к ней, но тут же опомнился и опустил руку.

      – Я не знала этого… – проговорила Мэри. – Наверное, мне не следовало признаваться тебе… Если бы ты не знал, что я тоже тебя люблю, тебе, возможно, было бы легче.

      Инек удрученно кивнул. Мэри склонила голову и прошептала:

      – Боже праведный, за что ты обрушил на нас свою немилость? Мы ничем не заслужили такой кары.

      Она подняла голову, посмотрела Инеку в глаза и добавила:

      – Мне бы только коснуться тебя…

      – Мы можем встречаться, как раньше, – сказал Инек. – Приходи в любое время, когда захочешь. Мы…

      Она покачала головой:

      – Теперь уже не получится. Для нас обоих это будет слишком тяжело.

      Инек понял, что она права, что все кончено. Целых пятьдесят лет Мэри и другие люди-тени появлялись в доме, чтобы повидаться