Три свидания. Элиза Гвиччиоли

е-то очень далеко. Она шла на встречу к Нему. Мысленно она представляла эту встречу уже тысячу раз. И вот сейчас в тысяча первый раз она рисовала эту картину в своем воображении. Осталось пересечь сквер и перейти улицу. Там, напротив входа в метро, он должен ждать ее. Где-то внутри грудной клетки стучало сердце, отсчитывая минуты и секунды до встречи. С каждым шагом, приближающим ее к нему, становилось все жарче, страшнее и сладостнее.

      Вот и та самая улица возле метро. Уже издали она бросила взгляд на противоположный тротуар. У входа его не было. Ну конечно. Она и не заметила, что, несясь на всех парах, пришла на десять минут раньше назначенного срока. Что ж, придется подождать, хотя это конечно не входило в ее планы, так как в своих бесконечных мечтах эту деталь она как-то упустила. Перейдя улицу, она остановилась, потом решила пройтись вдоль тротуара. Но не успела она сделать и пары шагов, как вдруг кто-то окликнул ее. Сердце с новой силой отчаянно заколотилось. Она обернулась и увидела его. Он стоял неподалеку, возле столика с газировкой, где толпилось довольно много народу. Значит, он был уже здесь, а она его просто не заметила. И он тоже пришел раньше срока. Пока она думала об этом, он подошел к ней и, улыбнувшись, произнес:

      – Привет.

      – Привет.

      – Соку хочешь?

      – Хочу.

      Они направились к столику с газированной водой и соками, где полная тетка с косынкой на голове разливала разноцветные напитки в пластмассовые белые стаканчики. Дождавшись своей очереди и протянув тетке деньги, он спросил девушку?

      – Тебе какой? Апельсиновый или грейпфрут?

      – Апельсиновый.

      – Два апельсиновых, пожалуйста.

      Тетка взяла деньги мокрыми руками и, разлив желтого соку в стаканчики, протянула их ему.

      Он передал один стакан ей, и они, встав неподалеку, стали пить сок, поглядывая друг на друга и улыбаясь. Он выпил первым, и стал ждать ее. А ей все никак не удавалось допить стакан до конца. Наконец с соком было покончено.

      – Ну что пойдем? – предложил он, поглядев на нее искоса лукавым взглядом.

      – Пойдем. А куда?

      – В одно тихое место. Ты ведь не против тихого, уединенного места?

      – Не против, – робко ответила она.

      Пока они шли, в ее голове пребывала только одна мысль – она спит и это все ей снится. Меж тем они разговаривали и даже шутили, он спрашивал ее о чем-то, она что-то отвечала, пытаясь совладать со смущением.

      Тихим и уединенным местом оказался бар на одной из тихих улочек. Когда они вошли в него, то оказались в маленьком фойе, где вначале трудно было что-то разглядеть. Он взял ее за руку, чтобы она не споткнулась, и потянул за собой. Встретивший их в фойе официант, которому он что-то сказал, так тихо, что она даже не расслышала, провел их по темному коридору, подсвеченному у самого пола мягким зеленым светом, ко входу в купе.

      Почти всю площадь купе занимал мягкий обитый светло-коричневым велюром диван в форме буквы «Г». Перед диваном стоял столик со стеклянной столешницей, а в углу тумбочка с магнитофоном. Мягкий синеватый свет струился из-под потолка. Они вошли и расположились на диване. Он заказал шампанского и пирожных, и официант исчез. Спустя минуту тот снова появился с заказом и поставил на стол бутылку шампанского, два фужера и блюдо с соблазнительного вида пирожными, покрытыми шоколадной глазурью. Затем официант бесшумно удалился, и ее спутник закрыл за ним дверь на замок.

      Вот она, та самая минута, которой она больше всего страшилась и желала! Они остались одни, вдвоем. Уверенными движениями он открыл бутылку и разлил шампанское по фужерам. Подав один фужер ей, он произнес с лукавой улыбкой:

      – Ну что, выпьем за встречу?

      – Выпьем.

      Они чокнулись и пригубили шампанского. Но не успела она поставить фужер на стол, как он порывисто обхватил ее руками, привлек к себе и впился губами в ее губы. Она не стала противиться этому неудержимому порыву, напротив, вся отдалась ему, и их губы слились в долгом, страстном поцелуе. Потом он выпрямился и потянул ее за собой. Теперь они целовались стоя, и ее спина при этом слегка упиралась в столик. Он еще сильнее стиснул ее в объятиях и почти посадил на столик так, что чуть не опрокинулись стоявшие на нем подсвечник и фужеры с шампанским. Он взял один из фужеров, отпил из него немного, дал отпить ей, а оставшееся содержимое вылил ей на грудь, в вырез декольте ее платья. Затем стал долго и страстно целовать ее в этот вырез. Она вся обмякла и не понимала уже, что с ней происходит. Страсть постепенно захлестывала ее. Ей хотелось, чтобы так продолжалось вечно. Только эти объятия и поцелуи, и ничего больше. Но когда он стал настойчиво, вопреки ее желанию, стягивать с нее платье, она вдруг ясно поняла, что сейчас должно произойти…

      ***

      Прошла, кажется, целая вечность. Что произошло? Почему с ней случилась такая метаморфоза? Она не могла объяснить, она просто почувствовала всем своим существом, что он