Пикантные подробности. Марина Серова

так видней.

      Три окна, явно принадлежащие «Царским забавам», были занавешены чем-то подозрительным, похожим на простыни. Одна из этих импровизированных штор отошла в сторону, и можно было разглядеть стол с телефоном и бутылкой на нем. Живых существ не наблюдалось.

      Вывесок ни на двери, ни рядом не было – сохранялась здоровая конспирация. Я оставила машину напротив входа и, поднявшись по ступенькам, позвонила. Подождав столько, сколько было прилично, я собралась уже нажать на кнопку звонка еще разок, но тут в окошке замаячило мужское лицо. Застекленная фрамужка открылась вовнутрь, и тощий с всклокоченными волосами субъект посмотрел мне прямо в лицо.

      – Вам кого? – спросил он наконец, и на меня повеяло весьма качественным перегаром.

      Слегка отстранившись, чтобы волна прошла мимо, я ответила:

      – Мне нужен Гена.

      Меня осмотрели еще раз, уже попристальней.

      – А зачем?

      Я потеряла терпение:

      – Не все ли вам равно? Вы дверь откроете, или это здесь не принято?

      Зазвякали и застучали запоры, и дверь приоткрылась. Я вошла, едва не задев благоухающего молодого человека среднего роста.

      Он тщательно запер дверь, окинул меня взглядом сверху вниз и обратно и пробормотал:

      – Пойдемте.

      Мы прошли по коридору и свернули в первую же дверь направо. Это был кабинет, так сказать. Помимо стола с натюрмортом, который я разглядела из окна, здесь еще стоял довольно-таки потертый диван, пара стульев, раковина на стене между ними. У стола еще два стула. В углу, на обшарпанной тумбочке, бубнил телевизор. Опять я увидела гладкое лицо Канторовича и услышала, что его программа по выводу из кризиса Тарасовского нефтеперерабатывающего комбината очень перспективна, и этим сейчас занят его зять.

      – На работу, что ли? – спросил молодой человек, усаживаясь за стол и показав мне жестом на один из стульев.

      – Гена – это вы? – уточнила я на всякий случай. Пододвинула стул ближе к столу и брезгливо присела на него.

      – Ну, – согласно кивнул Гена, – условия знаешь? Короче…

      – Минуточку, – остановила я его и достала из сумочки свою лицензию, – я немного по другой части.

      – А, – снова кивнул Гена, – и на таких заказы бывают, но реже.

      Тут я выложила перед ним на стол маленький картонный прямоугольник, закатанный в полиэтилен – лицензию. Он опустил на нее глаза, потом взял в руки. Посмотрев на меня более осознанно, Гена опустил руку под стол, вынул оттуда бутылку колы и отпил из горлышка.

      – И что вам? – спросил он, возвращая мне документ.

      – У вас подрабатывала Ирина Симонова из медицинского, – не торопясь начала я, следя за его реакцией, – ее позавчера поздно вечером застрелили.

      При этих словах Гена вздрогнул, поморщился, и глазки его забегали.

      – Мне известно, что она позавчера была здесь. Давайте я вам открою карты, чтобы вы знали перспективы. – Я наклонилась ближе к Гене, а он, наоборот, отпрянул и явно ощущал себя неуютно.

      – Почему