Обманутый и оскорбленный. Александр Ярославцев

лорда, дабы встретиться в его стенах с тем или иным государственным деятелем и, сидя перед жарким камином, в беседе с глазу на глаз обсудить тот или иной волновавший их вопрос.

      Конечно, верховная власть в Британии находилась в руках высокородных лордов и королевы, за здравие которых простые англичане ежедневно возносили утренние молитвы. Но в не меньшей степени ею владел и тот круг людей, чьи сокровенные мешки и сундуки были наполнены золотом и серебром, накопленными в результате торговой и банковской деятельности. Ведь недаром самая главная карта в колоде – король – неизменно бьется тузом, который, как говорят, в переводе с одного из языков означает «денежный мешок».

      Именно с финансовыми тузами Британской империи в столь трескучие, ледяные морозы февраля и был вынужден встречаться министр внутренних дел лорд Пальмерстон в доме лорда Сноу. Сам сэр Генри весьма недолюбливал хозяина дворца. Королевский министр за глаза называл лорда выскочкой, поскольку тот приобрел высокий титул при помощи денег и протекции. Никогда скверно говорящий по-английски немецкий барон из захудалого княжества Брауншвейг не смог бы стать высоким лордом, не обладай он крепкими связями во дворце и деньгами, полученными за посредничество от торговцев и банкиров.

      Так рассуждал государственный деятель, много лет верой и правдой служивший интересам своей страны, однако если нужные ему люди пожелали назначить встречу в доме лорда Сноу, он не мог противоречить их желанию. Ибо для реализации высоких замыслов Пальмерстона нужны были деньги, деньги и еще раз деньги. Таковы были жестокие реалии жизни, о которые разбился не один корабль планов и надежд.

      То, что четверо господ, восседающих в высоких креслах перед жарким камином, обладают звонкой монетой, было видно с первого мгновения, едва сэр Генри переступил порог обеденной залы в сопровождении лорда Сноу. Это было ясно не потому хозяйственному жесту, коим один из гостей выпроводил из залы хозяина дома, к тайной радости Пальмерстона. И не по дорогому платью, золотым часовым цепочкам или перстням с драгоценными камнями, наличие которых господин министр успел отметить краем глаза у сидевших перед камином людей.

      О высоком достатке неизвестных говорили их осанка, голоса и глаза. Ибо осанка их была властной, голоса были голосами людей привыкших отдавать приказы другим, а взгляды их были взглядами равных сэру Генри людей, если не по происхождению, то уж точно по положению.

      Именно осанка и голос позволили министру выделить главного среди сидевших у огня людей. Им оказался невысокий коренастый человек совсем неблагородной наружности, с блеклыми серыми волосами. Трое других гостей, сидевшие в высоких дубовых креслах, произвели на Пальмерстона более благоприятное впечатление. Однако уверенность, с которой первый человек шагнул навстречу лорду и его голос со звоном стального клинка, прикрытого бархатными ножнами, моментально развеяли заблуждения сэра Генри на тему, кто есть кто.

      – Мы весьма рады, что господин министр нашел время