Посланница небес. Марина Серова

с большой окладистой бородой в черных очках слепого. На груди у него висело более десятка орденов и медалей, а в руках табличка: «Ветеран войны», однако в базе данных МВД на него имелось толстое досье, и на войне он вовсе не был. Сидел в это время за убийство и разбой. Фамилия у него еще такая запоминающаяся – Мудель. Я когда на нее наткнулась, глазам не поверила.

      Окинув взглядом весь этот сброд, я собиралась пройти мимо к воротам во двор, но меня остановил говор двух женщин, подступивших к храму. Одна у другой шепотом спрашивала мелочь, чтобы подать нищим, иначе они вроде разозлятся. Женщины прошли вперед, кинули монеты в шапки и коробки нищих, но в ответ вместо благодарности услышали лишь недовольный рев, а изображавший эпилептика вдобавок обматерил женщин, считая, что раз он играет роль больного, то ему все можно.

      Я замедлила ход. Дождалась, когда женщины скроются за дверью, и подошла к нищим.

      – Подайте Христа ради, – жалобно протянул «ветеран войны», поднимая глаза к небу и потряхивая картонной коробкой.

      – Давай, мать твою, – нагло проорал эпилептик, натужно дергаясь, – давай, сволочь, иначе черти в аду тебя будут поджаривать на сковородке.

      Сделав вид, что ищу кошелек, я огляделась. Нищие подались вперед в предвкушении поживы. Однако я достала из сумки пустую руку и, пожав плечами, извиняющимся голосом бросила:

      – Извините, забыла кошелек в другом кармане.

      Лица просителей исказила неподдельная ненависть.

      – Сука, гореть тебе в аду, – выкрикнул эпилептик.

      На это я простерла к ним вперед руку, как пророк, и воскликнула:

      – Убогие, калеки и просто придурки, призываю вас – исцелитесь! – Затем достала из сумки муляж гранаты и перед их глазами вырвала чеку, прикрывая гранату так, чтоб ее не увидели прохожие со стороны улицы.

      Исцеление нищих было мгновенным и буйным. У безногого появились ноги. Глухонемой завопил благим матом, обретя голос. Слепой прозрел. Вся шайка с воем кинулась врассыпную. Я проводила их взглядом, пряча гранату в сумку, и увидела пожилую женщину, застывшую с открытым ртом на дорожке перед церковью.

      – Видели, как я их излечила?

      – Так они же не болели, – пробормотала женщина, троекратно перекрестившись.

      – Тьфу ты, только силу зря тратила, – воскликнула я с деланой досадой и пошла к воротам.

      Мне открыл высокий белобрысый мужчина с ненормальным взглядом и блуждающей улыбкой. Он рассматривал меня своими серыми подслеповатыми глазами, и улыбка то появлялась, то исчезала на его лице, точно кто-то невидимый дергал за уголки его пухлых, неровных, как бы изломанных губ.

      – Благослови вас Господь, – радостно сказал мужчина, после секундного колебания и вновь улыбнулся.

      Сообразив, что у него не все дома, я мягко ответила:

      – Пусть Он и тебя благословит. Ты пропустишь меня? Мне надо найти отца Василия.

      – Да входите. – Мужчина улыбнулся еще шире и посторонился.

      Я вошла