Пока мама на работе. Рассказы Светы Ермолаевой. Вера Гамаюн

ты чего-то не делал, а оно оказалось сделано – значит, кто-то сделал это вместо тебя. Разве так сложно догадаться? Разве мамы не делают такое постоянно? Но Рябову, кажется, проще было поверить в чудо.

      – Извинись! – строго сказала Морковка.

      Если бы она не потребовала извиняться перед всем классом, Света, может, и сама извинилась бы. Потом. С глазу на глаз.

      – Не буду, – буркнула Света из чистого упрямства, скрестив руки на груди.

      И добавила:

      – Я купила ему бутерброд. За свои деньги.

      И добавила ещё фразу, которую слышала от дяди, продающего электрические приводы для большегрузных карьерных самосвалов:

      – А у меня их, между прочим, не самосвал.

      «Не то чтобы очень много», значит.

      В Светиных глазах бутерброд её частично оправдывал – но не в глазах Морковки. Та ужасно разозлилась. Гладя трясущегося Рябова по голове, она сказала, что позвонит Светиной маме и расскажет, как та издевалась над одноклассником.

      Домой Света шла в отвратительном настроении. Ей было жаль Рябова, жаль себя, жаль бутерброд и денег, жаль, что не извинилась, и жаль маму, которая всё время работала, а потом ни за что получала от Светиных учителей по телефону, в чате и в дневнике. Всё это шефство, вся эта школа с учителями от начала и до конца – одна огромная ошибка.

      За спиной раздавалось назойливое шарканье. Обернувшись, Света увидела, что за ней по пятам следует Сопля. На вид цел и невредим – то ли одноклассники передумали его бить, то ли он всех победил.

      Так они прошли четверть пути до Светиного дома. Потом Света возмутилась:

      – Ты идёшь за мной?!

      – Я домой иду! – в тон ей ответил Сопля.

      Лицо у него блестело, словно перемазанное чем-то жирным.

      – И где ты живёшь?

      Сопля назвал адрес. Как Света и думала – это совсем рядом от неё, через один дом.

      – Мама трубку не берёт, – поведал Сопля. – Урок отменили. Отведи меня домой.

      – Иди в школу к охраннику, – отмахнулась Света. – Пусть дозвонятся до твоей мамы. Как тебя вообще выпустили?

      – Я сбежал, – признался Сопля. – Пацаны выходили, и там дядька такой, не лысый, но с усами, и другой дядька, толстый, их спрашивает: «Вы куда, пацаны?» – а они ему пока отвечали, я и сбежал.

      Света не поняла, что за дядька: школьный охранник дядя Женя лысый, без усов и худой, – но одобрительно хмыкнула. Раз Сопля сумел сбежать из школы, значит, голова на плечах есть, соображает. И чего пристал?..

      – Иди сам.

      – Я не умею!

      – Да что тут уметь?

      – Не знаю, – нахмурился Сопля. – Я только четвёртый день в школу хожу. Отведи меня!

      Света отвернулась от него и пошла дальше.

      – Отведи!

      Он топнул ногой у неё за спиной.

      А потом закричал как резаный, уже изда лека:

      – Отведи-и-и!!!

      Когда и это не сработало, он побежал за Светой, и вскоре за её спиной снова зазвучали его шаркающие шаги. Через сто метров Свете надоело.

      – Чего ты пристал? – Она резко обернулась: – И почему ко мне? Я шефство больше не беру. Хватит