Девочка из черного мрамора. Ася Плошкина

пока остальные смеются и что-то показывают друг другу в смартфонах, и решила воспользоваться перерывом, чтобы вернуть книги в библиотеку, раз уж все равно собиралась это сделать. Ну и заодно увидеть Софию Владимировну. Которая совсем не против, чтобы в неформальной обстановке ее называли просто Соней. Тамара хихикнула про себя: чудная библиотекарша чем-то ее очаровала. Да, она, конечно, немного не от мира сего… Или не немного. Но в этом они, получается, похожи. Две городские сумасшедшие. То есть школьные. Таким просто необходимо держаться вместе.

      Тамара прошагала по длинному коридору через весь второй этаж, едва избежав столкновения с резвящимися пятиклашками, свернула в небольшой закуток и сунула нос в приоткрытую дверь с золотистой табличкой «Библиотека».

      Ее встретили только ряды высоких темно-коричневых книжных стеллажей, пустая стойка и парочка таких же пустых парт. Тамара шагнула внутрь, огляделась. Комната оказалась совсем небольшой, сумрачной – окна были плотно зашторены – и неуютной. Книги стояли на полках свободно, оставляя между собой темные провалы, напоминающие дырки в заборе. Или черные пустоты между зубами в чьей-то хищно открытой пасти.

      – Извините… – Тамара поежилась и двинулась к единственному источнику света – небольшой настольной лампе, желтовато мерцающей за стойкой одновременно и уютно, и зловеще. – То есть извини, я… Соня, ты здесь?

      Лампа освещала чашку черного глянцевого чая, от которой полупрозрачной лентой поднимался пар, и блюдце с откусанным пирожком – кажется, вишневым. Тут же лежал раскрытый учебник французского.

      Рядом зашелестело, совсем тихо. Будто кто-то тихонько погладил кончиками пальцев книжные страницы, задел бумажные обои. Даже не пальцами, нет. Подолом юбки, краешком рукава, кончиком длинного пера. Тамара обернулась и не увидела ничего, кроме обычной школьной парты с двумя придвинутыми к ней стульями и бледно-зеленой стены с тонкими растительными узорами. За стеной что-то щелкнуло, потом загудело – так, что Тамара едва не подпрыгнула.

      – Это все трубы. Здание, как ты знаешь, чрезвычайно старое. Здесь вечно что-нибудь шумит. – Соня вынырнула из-за стеллажей, ее большие круглые очки вспыхнули, отражая свет лампы. – Когда мы с мамой жили в Петербурге – снимали квартиру в одном старом доме, – мне иногда казалось, что этот дом с нами разговаривает. Вот в книгах любят описывать, что старинные дома скрипят, кряхтят, живут своей жизнью. Я раньше думала, что это, вероятно, гипербола… преувеличение. А потом и сама поняла, что нет, ничуть. Старый дом – это как большой живой организм. В нем постоянно что-то происходит, но мы не всегда можем это понять…

      – Уф, – выдохнула Тамара, прикладывая ладонь к груди и прикрывая глаза.

      – Я тебя напугала своим неожиданным появлением? – забеспокоилась Соня. Она чуть подалась назад, свет соскользнул со стекол очков, и вместо двух пустых мерцающих кругов Тамара наконец увидела чуть покрасневшие светло-голубые глаза.

      – Да нет, ничего страшного. Это у меня