Королевство плоти и огня. Дженнифер Арментроут

тем, чтобы убедиться, что я здесь, ведь снаружи стоит Делано. Так почему он явился сюда, а не пошел в свою комнату? Он ведь наверняка устал после всех событий этой ночи.

      Мое сердце бешено забилось.

      У него же должна быть собственная спальня, верно? Я огляделась с колотящимся сердцем. А ведь это и есть его спальня.

      Я обернулась на звук открываемого замка.

      Дверь распахнулась, впустив порыв холодного влажного воздуха, от которого заколебалось пламя в камине. И Кастил…

      Он вошел так, словно имеет полное право здесь находиться. Увидев меня и то, что у меня в руках, помедлил и тяжело вздохнул. Закрывая за собой дверь, он предусмотрительно не сводил с меня глаз.

      – Поппи, – начал он. – Как ты знаешь, день и ночь были долгими. Хотя я рад, что тебе не удалось ускользнуть от Делано, и ты восхитительна в этом платье, с этим крошечным ножиком…

      Я метнула нож, целясь в голову, как он мне говорил.

      Кастил шагнул в сторону и поймал оружие прямо в полете. Я знаю, как он быстр, но все равно меня это поразило. У меня перехватило дыхание, хотя раздражающий внутренний голос нашептывал, что я прекрасно понимала, как легко он увернется от ножа.

      Он прошипел сквозь зубы ругательство, сжимая лезвие. Между пальцев потекла кровь, и он уставился на свою руку, но я не ощутила ни капли вины. Ну, может, чуть-чуть угрызений совести – размером с крохотную мошку. Сейчас он не сделал ничего такого, чтобы швырять ему нож в лицо, но, уверена, он более чем заслужит это через пару минут.

      Кастил медленно разжал пальцы и выронил нож. Перепачканное кровью лезвие клацнуло по деревянному полу.

      – Ты сегодня за ночь второй раз пускаешь кровь. – Он окинул меня взглядом. Минуло напряженное мгновение, и он поднял темную бровь. – Ты такая невероятно неистовая.

      – Только рядом с тобой, – бросила я.

      Его губы изогнулись в усмешке, на правой щеке возникла ямочка.

      – А вот это вообще неправда. – Он прошел в ванную комнату и вымыл руку в ванне. – Но знаешь, что правда?

      У меня заныла челюсть от того, как крепко я стиснула зубы, чтобы удержаться от вопроса. Может, если я не буду обращать на него внимание, он уйдет. Это весьма маловероятно, но надежда умирает последней.

      Кастил ждал, оглядываясь на меня через плечо.

      Во мне вспыхнуло раздражение.

      – Что? – бросила я. – Что правда?

      Он улыбнулся, на сей раз настоящей улыбкой. Появились обе ямочки, но не только они. Ему больше не нужно скрывать, кто он, и улыбаться плотно сжатыми губами, поэтому показались кончики клыков. У меня перехватило дыхание. Не знаю, из-за ямочек или из-за клыков. Или из-за искренней теплоты улыбки – а я повидала достаточно его улыбок, чтобы знать, которая из них настоящая. Полуулыбка говорила, что он забавляется. Хищная улыбка напоминала большого кота, чья добыча совершила глупую ошибку. Холодный изгиб губ никогда не затрагивал выражение глаз. Оскал, полный едва сдерживаемой жестокости, обещал кровопролитие. Не всегда такие улыбки были адресованы мне, даже когда сегодня мы