Князь моих запретных снов. Оливия Штерн

была видна неподвижная половина лица.

      – Не сердись, я тебе расскажу. Лет двести… Или даже триста тому назад замок Бреннен принадлежал брату и сестре, близнецам. Они оба родились очень одаренными, дух Пробуждения оставил в них изрядную частицу себя, как это принято говорить, и оба они были сноходцами. Вообще, замок Бреннен и здешняя школа сноходцев – это их идея. Они даже пытались придумать, как закрыть наш мир от Сонной немочи, но… Случилось так, что Флавия, похоже, переоценила свои силы и застряла в Долине. А потом исчез и ее брат. Всякое рассказывают. Я слышал, что он сошел с ума оттого, что чувствовал себя виноватым перед сестрой. А еще слышал, что он ушел следом за ней, да так там и остался… Многие, правда, считают, что его прибрала Сонная немочь, и его куколка так и лежит где-то в Бреннене, в одной из тайных комнат.

      – Жуть какая, – невольно пробормотала я.

      А сама подумала о том эмалевом портрете невероятно красивой девушки. А вдруг то была Флавия? Вдруг… она до сих пор жива?

      Мотнула невольно головой. Нет, нет. Триста лет. Такого просто не бывает.

      – Жуть, да, – согласился Альберт. – Скажи мне, а кто здесь в лекарской всем заправляет?

      – Фелиция, – ответила я.

      И невольно передернулась, вспомнив звонкий моложавый голос лекарши, так странно сочетавшийся со взглядом мясника.

      – Что, мерзкая бабенка?

      Альберт удивительным образом почувствовал мой испуг.

      – Не знаю…

      Наверное, мне все это примерещилось, и Фелиция на самом деле была милой дамой, о которой я почему-то дурно подумала.

      – Ну и ладно, – проговорил он. – Вот мы и пришли.

      Оказывается, мы на удивление быстро добрались до той самой лестницы, поворот которой вел на женскую половину.

      Альберт выпустил мою руку и галантно поклонился. Так непривычно…

      – Доброй ночи, Ильса. И, пожалуйста, не броди по замку одна. Если не хочешь прогуливаться со мной, бери Габриэль. Она – аристократка, у ар Мориша кишка тонка сделать какую-нибудь гадость равной себе по происхождению.

      – Спасибо, – я невольно склонила голову.

      Привычным было бы поклониться, но… вроде бы не положено здесь?

      Потом откуда-то снизу донеслись голоса, Альберт торопливо сдернул с головы платок, махнул мне рукой.

      – Иди, иди! Не надо, чтоб нас видели! – это уже торопливым шепотом.

      Он резко повернулся и ушел в полумрак «мужской половины». Его силуэт еще пару раз мелькнул в неверном свете факелов и исчез. А я бегом рванула в «дамское» крыло.

      …Успела. Ни меня, ни Альберта, похоже, никто не заметил. Я выдохнула, расправила подол и открыла дверь в нашу с Габриэль комнату.

      – Ильса! – Оказывается, она еще не спала, но уже лежала в кровати. Рядом, на тумбочке, горели три свечи в подсвечнике, Габриэль читала. Пока мы с Альбертом шли, солнце село, и за окном было темно.

      Едва меня завидев, она всполошилась, отбросила пухленький томик и села.

      – Что случилось?

      Пришлось и Габриэль рассказать. Не все, конечно. Отчего-то про тайную комнату я умолчала,