Царь Федор. Орел взмывает ввысь. Роман Злотников

оседлые татары и иные народы, обязано было выделять по одному двору из сотни для заселения вновь присоединенных земель на северо-западе. При численности крестьянского и тяглового посадского населения в наиболее густонаселенных северных и центральных губерниях где-то в восемнадцать миллионов душ общее число обложенных даточной повинностью дворов составило чуть менее миллиона семисот тысяч. Подушная реформа налогообложения слегка сократила среднюю численность крестьянского двора… Поэтому уже в первый год программы переселения на новые земли должны были заселиться около семнадцати тысяч семей. С учетом того, что общины, как правило, выделяли для переселения либо совсем уж худые, либо совсем молодые, не обзаведшиеся хозяйством семьи, и потому численность таковых составляла в среднем четыре-пять человек, за год на новых землях должно было осесть более шестидесяти трех – шестидесяти семи тысяч человек. Ну с учетом частичных потерь в дороге… А всего на эти земли планировалось переселить около шестисот тысяч человек – триста тысяч в бывшую Лифляндию и столько же в бывшую Финляндию. Если, конечно, мои планы не рухнут из-за полного отсутствия денег.

      Впрочем, большая часть расходов на переселение была натуральной, в основном на питание переселенцев в дороге и пополнение их запасов семян и кормов. А эти расходы пока вполне возмещались из государевых хлебных складов, кои вследствие этого нынче оказались опустошены более чем на три четверти и продолжали опустошаться не меньшими темпами. Так что, ежели в будущем году вдруг грянет голод, подобный тому, что случился в 1603–1604 годах, полстраны вымрет на хрен…

      – Государь, к тебе боярин-князь Трубецкой.

      Я оторвался от отчета и устремил взгляд на гостя. Все-таки генетика – великая вещь. Казалось бы, уж сколько я давил бояр-княжат, вотчины отнимал, ссылал, а эвон оно как получается. Едва только эти самые княжата перестали остервенело цепляться за свои старые местнические привилегии и начали отправлять своих отпрысков в царевы школы, очень многие из них вновь так поднялись, что у меня в самом ближнем круге таковых снова едва ли не половина. Причем свои таланты они проявляли в очень разных областях. Ну кто бы мог подумать, что наследник долгих поколений служилой княжеской фамилии окажется блестящим специалистом по финансам? Все-таки порода есть порода…

      Глава приказа Большой казны вошел в мой кабинет с довольно сумрачным лицом. Я аж застонал:

      – Только не говори ничего!.. И без того не знаю, какую дыру раньше заткнуть.

      – Как скажешь, государь, – послушно ответствовал Трубецкой.

      Я вздохнул. Ну почему я не страус? Спрятал бы голову в песок – и вся недолга. Так нет ведь…

      – Ну ладно, что у тебя там?

      – «Гость государев» Терентий Поклашкин отказывается брать в оплату вексель банка. Бает, что итальянцы серебро требуют, а у него свово мало.

      Я посмурнел. Денежное обращение в стране еще держалось только