Царь Федор. Орел взмывает ввысь. Роман Злотников

русских, а уж затем ударить по подошедшему отряду. Ну кто мог подумать, что московиты умеют так воевать?

      – Капитан! – Генерал жестом подозвал к себе Йохансона.

      – Да, господин генерал?

      Якоб Тотт несколько мгновений угрюмо молчал, глядя на свою избиваемую армию, а затем негромко заговорил:

      – Я напишу письмо королю. В трех экземплярах. Подберите еще двоих солдат из числа хороших наездников. Вы должны обязательно доставить королю мой рапорт. Похоже, мы сильно недооценили московитов. У них великолепные солдаты. И отличные командиры. Им, конечно, еще не хватает боевого опыта, но… боюсь, мы предоставим им достаточно возможностей его набраться. Поэтому король непременно должен узнать обо всем, что случилось здесь. Вам понятно?

      Капитан мрачно кивнул:

      – Да, господин генерал. Но я бы предпочел…

      – Мне неважно, что вы предпочли бы, – оборвал его Тотт, – идите и подберите еще двух гонцов. А я пока приготовлю письма… – Он повернулся и несколько деревянным шагом удалился в свою палатку.

      Через десять минут, когда русская конница с лихим криком ударила в спину отчаянно обороняющейся шведской пехоте, генерал вышел из палатки и протянул трем стоящим перед ним воинам по запечатанному его личной печатью пакету.

      – Вот. Хотя бы один из вас должен добраться до короля. Иначе нашу страну ждут неисчислимые страдания. Вам понятно?

      – Да, господин генерал, – ответил за всех капитан Йохансон.

      – С Богом! – кивнул генерал.

      Все трое практически одновременно взлетели в седла и, отдав честь своему командиру, бросили коней в галоп.

      Генерал проводил их взглядом и махнул рукой, подзывая ординарца.

      – Коня мне!

      Взобравшись в седло, генерал Тотт выметнул из ножен шпагу и, кивнув личному конвою, пустил своего рослого вестрагетландского жеребца крупной рысью. Он сделал все, что мог, дабы предотвратить… ну или помочь сколь можно скорее исправить ужасную ошибку, коя была допущена его королем в отношении московитов. Теперь ему осталось только достойно умереть…

      Но даже этого Господь ему не дал. Потому что не успел генерал проскакать и полсотни шагов, как ему навстречу вынеслось не менее пятидесяти всадников регулярной конницы московитов. Генерал вытянул руку со шпагой вперед, другой выхватил из седельной сумки пистолет, досадливо припомнив, что не проверил, есть ли порох на полке, и пришпорил коня. Но тут кто-то из московитов налетел на скакуна генерала сбоку и, рубанув по шпаге, вышиб ее из руки генерала. Конь генерала от мощного удара зашатался и начал заваливаться. Якоб Тотт направил на нависшего над ним московита пистолет и нажал курок… но вместо выстрела услышал только сухой щелчок.

      – Ништо! – взревел московит. – Вот царевичу подарок-то будет!

      И в следующее мгновение генерал почувствовал, как что-то ударило его по голове.

      Он только после войны узнал, что вовремя до короля не успел добраться ни один из его гонцов…

      Лукьян