Убийца. Пьесы. Александр Молчанов

Да. Билет на автобус стоит сорок рублей, я узнавал. Как раз вам хватит туда-обратно.

      ОКСАНА. Сека, ты не офигел?

      СЕКА. У тебя что, коза, вопросы какие-то появились?

      АНДРЕЙ. Оксану эту вроде еще в прошлом семестре отчислили, так что она в общаге живет только с разрешения Секи, он за нее комендахе приплачивает. Чуть что не так – поезжай в деревню и сдохни там от скуки. Или замуж за какого-нибудь механизатора, тоже перспектива.

      СЕКА. Чтобы к завтрему деньги были.

      ОКСАНА. Сека сказал, чтобы к завтрему деньги были. И ушел. Козел. И этот еще на меня смотрит. Жалеет что ли? Козел. Козел. Козел. Козлы. Уроды. Чтоб вы сдохли все.

      АНДРЕЙ. Да ладно тебе. Нормальная история. Мне еще хуже.

      ОКСАНА. Где нормальная? Что нормальная? Ты что, больной? Ты только попробуй ко мне приставать, я Секе скажу. Чего б ты понимал.

      АНДРЕЙ. И заплакала. Сидит, ревет, а я вещи собираю.

      ОКСАНА. Ходит по комнате, тряпки какие-то перетряхивает, а я думаю, главное, не заплакать еще перед этим, не показать…

      АНДРЕЙ. Идем потом по коридору, девки выглядывают из дверей, на нас смотрят, ни фига не понимают.

      ОКСАНА. Если он думает, что я проститутка, так я не проститутка.

      2. Автобус

      АНДРЕЙ. На вокзале у меня возникла одна идея.

      ОКСАНА. Он мне говорит, ты здесь на улице пока покури, пока я билеты куплю, чтобы не толкаться у кассы. Мне-то что, стою, курю, думаю, какая же Сека тварь. Вообще на всех наплевать, кроме себя. Я бы тоже могла сессию сдать, стипуху бы платили. Здесь многие так. Приезжают, селятся в общагу, потом вылетают из института и живут годами и ничего. Парням, конечно, легче. Пришел к девкам на этаж, выбрал любую и живи. А девушку не каждый возьмет. Вот голубям хорошо. Ходят тусуются. Стипуха не нужна, комната не нужна. Всю неделю выходной.

      АНДРЕЙ. Билеты взял, выхожу. Она стоит, на голубей смотрит.

      ОКСАНА. В автобус садимся, а у меня тоска такая, как будто я домой еду. Терпеть не могу деревню. Танцы эти. И парни, деревенские дурачки. Выпить, подраться – все культурные интересы. Хотя я здесь тоже по театрам не хожу. Сека, тварь, даже в кино не сводил ни разу.

      АНДРЕЙ. Сидим в автобусе, я думаю такой – надо ей хоть сказать что-нибудь или рассказать.

      ОКСАНА. Этот еще блин поворачивается с такой проникновенной мордой и говорит…

      АНДРЕЙ. Извини, что так все получилось.

      ОКСАНА. Слушай, не надо до меня докапываться.

      АНДРЕЙ. Я не докапываюсь, я просто…

      ОКСАНА. Вот и молчи сиди. Без тебя херово.

      АНДРЕЙ. А мне не херово? Мне вон вообще.

      ОКСАНА. Заткнулся. Успокоился. И черт с тобой. Вот по этой улице я в институт ходила. А вот тут мы с девчонками гуляли на день города. Дальше деревянные дома, потом бывшая пожарная вышка, говорят, в ней пивнушку хотят сделать, потом монастырь, потом воинская часть, потом лес.

      АНДРЕЙ. Она и не заметила, что мы не в тот автобус сели. Пока не буду говорить, скажу, когда выйдем. Сначала я думал, что все. А теперь может быть еще не все. Я ведь