Голливудские триллеры. Детективная трилогия. Рэй Брэдбери

себя и записываю, а обдумываю все это в конце дня. Обдумывать надо потом.

      Лицо Крамли как-то странно засветилось. Он склонил голову набок, поглядел на меня, потом склонил ее на другой бок – точь-в-точь обезьяна в зоопарке, когда она смотрит на вас сквозь прутья клетки и гадает, что это за диковинный зверь там, снаружи?

      Затем, ни слова не говоря, не засмеявшись, даже не улыбнувшись, Крамли уселся в машину, спокойно включил зажигание, мягко нажал на газ и медленно, очень медленно тронулся с места.

      Проехав ярдов двадцать, он затормозил, немного подумал, дал задний ход, повернулся, чтобы посмотреть на меня, и закричал:

      – Святый Боже Иисусе! А доказательства? Черт вас побери! Доказательства где?

      И я с такой поспешностью вытащил из кармана правый кулак, что чуть не разорвал куртку.

      Я выставил кулак вперед и наконец-то разжал дрожащие пальцы.

      – Вот одно, – сказал я. – Вам известно что-нибудь про это? Нет. А мне известно? Да. Знаю я, кто этот старик? Знаю. А вы знаете его фамилию? Нет!

      Крамли положил голову на скрещенные на руле руки и вздохнул.

      – Ладно. Выкладывайте.

      – Это, – начал я, глядя на комочки мусора в руке, – это маленькие А, крошечные Б и тоненькие В. Целый алфавит, буквы, выбитые компостером из трамвайных билетов… Вы ездите на машине и давно всего этого не видели. А я, бросив ролики, только и делаю, что хожу пешком или езжу на трамвае. Я в этих бумажках по самые уши!

      Крамли медленно поднял голову, стараясь не выказывать своего интереса и нетерпения.

      Я продолжал:

      – Этот старик всегда набивал такими бумажками свои карманы на трамвайной остановке. Он разбрасывал их, как конфетти, в канун Нового года и в июле и кричал: «Счастливого Четвертого июля[34]!» Когда я увидел, как вы выворачиваете карманы этого бедняги, я сразу понял, что знаю, кто это. Ну, что скажете?

      Наступило долгое молчание.

      – Черт! – Казалось, Крамли молится про себя: глаза у него закрылись, как мои всего минуту назад. – Помоги мне, Господи! Садитесь.

      – Что?

      – Садитесь, черт побери! Придется вам доказать то, что вы сейчас сказали. Вы думаете, я идиот?

      – Да. То есть, я хочу сказать, нет. – Я с трудом открыл дверцу, так как все еще прятал левый кулак в кармане. – А вот эти водоросли сегодня ночью кто-то оставил возле моих дверей и…

      – Заткнитесь и возьмите карту.

      Машина рванулась вперед.

      Я вскочил в нее в последний момент и порадовался, что успел застегнуть ремень.

      Мы с Элмо Крамли вошли в пропахшее табаком помещение, где днем всегда было темно, как на чердаке.

      Крамли взглянул на пустующее место между стариками – они клонились друг к другу, словно высохшие плетеные стулья.

      Крамли шагнул вперед и, протянув руку, показал им слипшиеся буквы-конфетти.

      У стариков было уже два дня, чтобы собраться с мыслями и подумать о пустующем между ними месте.

      – Сукин сын, – прошептал кто-то из них.

      – Если коп, – проговорил другой, блеснув глазами на бумажную массу

34

Четвертое июля – 4 июля 1776 г. принята Декларация о независимости США. С тех пор этот день является национальным праздником.