Праздничный пикник (сборник). Рекс Стаут

мое место, да? Пожалуйста, проводи меня в кабинет.

      – Тебе назначено? – парировал он, закрывая дверь, и потом пошел вслед за мной.

      Вульф сидел за столом и при виде меня проворчал:

      – Так быстро справился?

      – Нет, сэр, – ответил я. – Заскочил на минуту после того, как поставил машину в гараж. Хотите выслушать отчет о беседах с Полом и мистером и миссис Таттл?

      – Да. Дословно, пожалуйста.

      В случае с Вульфом «дословно» означает, что нужно не только воспроизвести каждое слово, но и передать все жесты, движения и мимику, так что я сел и приступил к рассказу. Лучшего слушателя, чем Вульф, я не знаю. Обычно он ставит локоть на ручку кресла, опускает на кулак подбородок, прикрывает глаза и в такой позе слушает.

      Когда я закончил, он посидел некоторое время молча и потом кивнул:

      – Приемлемо. Продолжай. Раз автомобиль тебе не нужен, можно Солу взять его?

      Вопрос этот, между прочим, не такой пустяковый, каким может показаться. Между нами давно установлено, что машина – единственное имущество Вульфа, которым распоряжаюсь я.

      – Надолго? – спросил я.

      – Сегодня на весь день до вечера и, вероятно, на несколько часов завтра.

      Мои наручные часы показывали, что оставалось пять минут до семи.

      – Сегодня уже почти закончилось. Ладно. Расскажете, зачем ему машина?

      – Не сейчас. Может, все это напрасная затея. Какие у тебя планы на ужин?

      – Не знаю. – Я встал. – Если найду мороженое, им и подкреплюсь. – И с этими словам я вышел.

      На Десятой авеню я остановил такси и стал частичкой тысячеколесного червя. По дороге к центру и дальше, через Сорок восьмую улицу к Ист-Сайду, я думал о том, что наверняка Вульф что-то нащупал, ведь ставка Сола достигает десяти баксов в день, а это весомая сумма, если отрывать ее от жалкой тысчонки.

      Вот только мороженое и грелки мне никак не удавалось увязать друг с другом. Конечно, босс мог пустить Сола по другому следу. А что касается привычки Вульфа держать свои соображения при себе, то я уже давно зарекся расстраиваться из-за этого.

      Нужный мне номер на Сорок восьмой улице нашелся между Лексингтон– и Третьей авеню. Это был старый кирпичный дом в четыре этажа, выкрашенный желтой краской. В вестибюле на маленькой табличке у второй сверху кнопки звонка были указаны две фамилии: Горен и Полетти. Я надавил на кнопку и, когда раздался щелчок замка, толкнул входную дверь и вошел в подъезд. Два марша узкой лестницы, по которым я поднялся, оказались неожиданно чистыми и даже были застланы ковровой дорожкой.

      На площадке третьего этажа я остановился, и тут вдруг дверь одной из квартир распахнулась и я узрел на пороге отнюдь не Горен и не Полетти, а Эрроу. Джонни Эрроу с его неизменным прищуром.

      – А-а, – протянул он. – Я думал, что опять заявился Пол Файф.

      Я приблизился.

      – Мне бы увидеть мисс Горен, если это удобно.

      – Зачем?

      Его требовалось