Второй курс, или Не ходите, дети, в Африку гулять!. Денис Кащеев

так иди, перетри с ними, – хмыкнул Хохлов. – Ты же вроде теперь у обоих в любимчиках.

      – Издеваешься?

      – Просто пытаюсь малость вернуть тебя с небес на землю грешную. Раньше, чем через пять недель, никто тебя в город не выпустит – и не надейся!

      – Да уж, тут не надеяться – тут думать надо!

      – И думать нечего. Тупик.

      – Так уж и тупик. Как там говорил наш Козьма Гайдуков? Кто мешает нам выдумать порох непромокаемый?

      7

      – Курсант Голицын!

      Иван резко вскинул голову: над ним с сердитым видом нависал гигант нард Ктур, с этого года преподающий в Школе язык Альгера вместо нарда Флоя.

      – Я к вам обращаюсь, курсант Голицын!

      – Э… Да, од-марол, – выдохнул Иван.

      – Вы тут спите, что ли, Голицын?

      – Э… Никак нет, од-марол! Я очень внимательно слушаю, од-марол! Просто… Просто я задумался…

      – Задумались? Отлично! А теперь будьте любезны, отвлекитесь от ваших глубоких мыслей и поведайте нам, какие ошибки только что допустил ваш коллега Хохлов?

      Хохлов? Ошибки? Иван недоуменно оглянулся на Пашку: по-видимому, только что завершив свой ответ, тот стоял возле экрана на другой стороне класса. Кто его знает, какие он допустил ошибки – Голицын и тему-то его выступления представлял себе весьма смутно.

      Выглядел Пашка вполне в себе уверенным – впрочем, как обычно. Но обычно он и не совершает ошибок, аккуратно обходя стороной все сомнительные места…

      – Я не заметил ошибок, од-марол, – вновь повернулся к преподавателю Иван.

      – Не заметили?

      – Зо, од-марол. Ошибок не было, од-марол! – уверенно заявил Голицын.

      – Ну что же, верно, – кивнул нард Ктур. – Существенных ошибок действительно не было. Аш-сви, Хохлов. Ши. Сви, Голицын.

      С трудом дождавшись окончания урока и даже не обратив внимания, сколько призовых баллов отслюнявил ему преподаватель по итогам занятия, Иван поднялся со своего места и, лишь неимоверным усилием воли удерживая себя от перехода на бег, двинулся к выходу из класса. Уже в дверях он обернулся. Пашка Хохлов, словно только того и ждал, тут же подмигнул ему, соединив ладони в форме рукопожатия. Глеб Соколов лишь печально покачал головой: задумку Ивана друг не одобрял, но все возможные доводы «против» за истекшую неделю и так уже были им высказаны.

      Тряхнув головой, Голицын вышел в коридор.

      Поднявшись в свою комнату, Иван последний раз взглянул на циферблат часов: времени до вечернего ранолинга более чем достаточно. А значит, хватиться его не должны – если, конечно, все пойдет, как он рассчитывает. Голицын нахмурился. Отставить такие мысли. Все пройдет как надо. Не может не пройти. Они с Пашкой все рассчитали правильно. А Хохлов ошибок не допускает.

      Кивнув своим мыслям, Иван решительно расстегнул браслет. Металлическая лента медленно, словно не желая расставаться с хозяином, сползла по его запястью и упала на кровать.

      – Ну что ж, жребий брошен, – пробормотал Голицын, доставая из шкафа парадный комбинезон. Рубикон – он